Из чего только сделаны мальчики. Из чего только сделаны девочки (антология)

Алекс поставил корзину на землю, и присел покурить. Он ворошил палкой груду сухих сосновых веток и думал, не разжечь ли костер, раз уж кто-то так заботливо сложил дрова. Теперь можно и кофе сварить. Перед превращением в зверя лесного Алекс не забывал положить в рюкзак джезву и молотый кофе, может же и зверь иметь свои маленькие слабости.

Но палка Алекса вдруг нащупала пустоту. Под наваленными ветками была яма, похоже, глубокая. Алекс встал и раздвинул ветки. Яма оказалась гораздо глубже, чем он предполагал, вниз , в темноту вела наполовину сгнившая приставная лестница. Казалось, яма уходит куда-то в сторону – то ли подземный ход, то ли старая землянка.

Землянка! Пионерский лагерь должен быть где-то поблизости, но, видимо, его здесь давно уже нет. Тут Алекс вспомнил, как увязался за старшими ребятами, как спрыгивал с высокого лагерного забора и сердце замирало, но заплакать было нельзя, отправят обратно, как потом встал и с разбитой коленкой бежал за остальными, как слушали Вовку на большой свалке и как помогал потом преносить в землянку ненужные вещи. Интересно, тут ли еще эти вещи. Наверное, уже истлели за тридцать лет. Или стали легче воздуха и улетели в космос? Алекс усмехнулся. Не уходить же теперь отсюда, так и не проверив, что стало с ненужными вещами. Наверняка мальчишки на следующий год сюда залезали и все отсюда унесли, ничего здесь давно и нет. Да и как спуститься по гнилой лестнице в темноту? Интересно, я и телефон с собой не взял, - подумал Алекс, - вот в чем прелесть свободы, не надо никому звонить. Телефон молчал уже дня три, все дела закончены, а просто так давно никто не звонит. И прекрасно, на пустую болтовню время не тратится. Только и не позвонишь никому, если свалишься в яму и ногу сломаешь, ну да.

Алекс посветил фонариком вниз – оказалось совсем не высоко, можно спуститься на руках и спрыгнуть, не связываясь с ненадежной лестницей, это в шесть лет приходилось ступать на каждую ступеньку. Он погасил сигарету и полез в землянку.

***

Ноги помнили все сами – после спуска направо, основное помещение там. Теперь приходилось нагибаться, чтобы не стукнуться о земельный потолок. Фонарик осветил небольшое пространство, не больше трех шагов вдоль каждой стены. Алекс всмотрелся и замер – в воздухе висел одноногий деревянный стол. Просто висел в воздухе, слегка покачиваясь. К потолку прилипли старые пластинки, книжки, фотокарточки.

- Легче воздуха... – пробормотал Алекс и осторожно вошел. Потрогал поверхность стола – шершавое старое дерево. От прикосновения стол отлетел к стене и завис там.

- Этого не может быть, но если я не сплю и не сошел с ума, то это есть, - Алекс говорил с собой вслух, чтобы слышать собственный голос, - это противоречит всем законам физики, но... я не сплю? И что теперь делать? - Разумеется, вылезать отсюда и идти на электричку.

- Да? Ты уверен?

– Абсолютно. Поздно, да и кофе можно дома попить, а грибов собрал достаточно.

– И ты так просто уйдешь и ничего не узнаешь?

– А что я могу узнать? Бывают, между прочим, непознаваемые вещи, так что...

– Ты не узнаешь, можно ли построить воздушный шар. – Отвяжись, мне нужен не шар, а билет на самолет.

- Но у этого шара других шансов не будет.

- Так, все. Ты сам с собой разговариваешь. Или ты правда сошел с ума?

***

Зарубки на стене Алекс делать не стал и сбился со счета дней довольно быстро. В землянке темно, выходить наружу надо днем, чтобы купить продукты в местном сельпо. Деньги пока есть, значит, времени прошло мало.

Клей нашелся сразу, он висел у самого выхода. Выброшенным тридцать лет назад засохшим клеем клеить точно ничего нельзя. Ничего, кроме ненужных вещей. Пойманные ненужные вещи склеивались легко, куда труднее подобрать две вещи так, чтобы они захотели соединиться. Тут только нюх зверя лесного поможет. И помогал.

Сначала Алекс старался на всякий случай не думать, откуда пришла каждая вещь. Особенно важно было не смотреть на фотокарточки. Изображение на них расплылось от сырости, но что-то еще можно было различить, если присмотреться. Алекс не присматривался. Потом уже не старался, а просто не думал ни о чем, кроме работы. Подогнать вещи, совместимые по фактуре, по теплу и холоду, по совпадающим пятнам, было интереснее, чем искать ошибку в программе. Это мог сделать только он и никто другой.

***

Деньги давно кончились, да и грибы в лесу почти кончились. Холодно. Незачем выходить. Не хочется есть. Вот эта бутылка к этой крышке. Точно. А с этой стороны вот этот футляр. Хорошо. И спать уже почти не хочется. Надо закончить. Осталось совсем мало вещей и почти не осталось клея. Зато все видно в темноте. Глаза привыкли. Не хочется ничего, только работать.

***

Гладкое к шершавому, бумажное к тряпичному, стеклянное к деревянному, стеклянный, оловянный... откуда? Последнее к первому... Последнее готово. Больше ничего нет. Хорошо. Ловить вещи трудно. Не могу опуститься на пол, не могу, стал легкий, легче воздуха. Отодвинуть ветки. Свет. Холод. Зима. Вверх. Выше. Небо. Шар. Где шар? Не помню. Воздух. Верх.

Лора Белоиван

Дауншифтинг