Из дома вышел человек…

Калугин закричал и заметался в кровате, но проснуться уже не мог.

Калугин спал четыре дня и четыре ночи подряд и на пятый день проснулся таким тощим, что сапоги пришлось подвязывать к ногам веревочкой, чтобы они не сваливались. В булочной, где Калугин всегда покупал пшеничный хлеб, его не узнали и подсунули ему полуржаной. А санитарная комиссия, ходя по квартирам и увидя Калугина, нашла его антисанитарным и никуда не годным и приказала жакту выкинуть Калугина вместе с сором.

Калугина сложили пополам и выкинули его как сор.

22 августа 1936 года

〈13〉 МАТЕМАТИК И АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ

Математик

(вынимая из головы шар):

Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.

Андрей Семенович:

Положь его обратно.
Положь его обратно.
Положь его обратно.
Положь его обратно.

Математик:

Нет, не положу!
Нет, не положу!
Нет, не положу!
Нет, не положу!

Андрей Семен.:

Ну и не клади.
Ну и не клади.
Ну и не клади.

Математик:

Вот и не положу!
Вот и не положу!
Вот и не положу!

Андр. Семен.:

Ну и ладно.
Ну и ладно.
Ну и ладно.

Математик:

Вот я и победил!
Вот я и победил!
Вот я и победил!

Андр. Семен.:

Ну победил и успокойся!

Математик:

Нет, не успокоюсь!
Нет, не успокоюсь!
Нет, не успокоюсь!

Андр. Семен.:

Хоть ты и математик, а честное слово,
ты не умён.

Математик:

Нет, умён и знаю очень много!
Нет, умён и знаю очень много!
Нет, умён и знаю очень много!

Андр. Семен.:

Много, да только всё ерунду.

Математик:

Нет, не ерунду!
Нет, не ерунду!
Нет, не ерунду!

Андр. Семен.:

Надоело мне с тобой препираться!

Математик:

Нет, не надоело!
Нет, не надоело!
Нет, не надоело!

(Андрей Семенович досадливо машет рукой и уходит.

Математик, постояв минуту, уходит вслед за Андреем Семеновичем).

Занавес

11 апреля 1933 года

〈14〉 МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, УДИВИВШИЙ СТОРОЖА

– Ишь ты! – сказал сторож, рассматривая муху. – Ведь если помазать ее столярным клеем, то ей, пожалуй, и конец придет. Вот ведь история! От простого клея!

– Эй ты, леший! – окрикнул сторожа молодой человек в желтых перчатках.

Сторож сразу же понял, что это обращаются к нему, но продолжал смотреть на муху.

– Не тебе, что ли, говорят? – крикнул опять молодой человек. – Скотина!

Сторож раздавил муху пальцем и, не поворачивая головы к молодому человеку, сказал:

– А ты чего, срамник, орешь-то? Я и так слышу. Нечего орать-то!

Молодой человек почистил перчатками свои брюки и деликатным голосом спросил:

– Скажите, дедушка, как тут пройти на небо?

Сторож посмотрел на молодого человека, прищурил один глаз, потом прищурил другой, потом почесал себе бородку, еще раз посмотрел на молодого человека и сказал:

– Ну, не́чего тут задерживаться, проходите мимо.

– Извините, – сказал молодой человек, – ведь я по срочному делу. Там для меня уже и комната приготовлена.

– Ладно, – сказал сторож, – покажи билет.

– Билет не у меня; они говорили, что меня и так пропустят, – сказал молодой человек, заглядывая в лицо сторожу.

– Ишь ты! – сказал сторож.

– Так как же? – спросил молодой человек. – Пропу́стите?

– Ладно, ладно, – сказал сторож. – Идите.

– А как пройти-то? Куда? – спросил молодой человек. – Ведь я и дороги-то не знаю.

– Вам куда нужно? – спросил сторож, делая строгое лицо.

Молодой человек прикрыл рот ладонью и очень тихо сказал:

– На небо!

Сторож наклонился вперед, подвинул правую ногу, чтобы встать потверже, пристально посмотрел на молодого человека и сурово спросил:

– Ты чего? Ваньку валяешь?

Молодой человек улыбнулся, поднял руку в желтой перчатке, помахал ею над головой и вдруг исчез.

Сторож понюхал воздух. В воздухе пахло жжеными перьями.

– Ишь ты! – сказал сторож, распахнул куртку, почесал себе живот, плюнул в то место, где стоял молодой человек, и медленно пошел в свою сторожку.

1936

〈15〉 ЧЕТЫРЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ ТОГО,КАК НОВАЯ ИДЕЯ ОГОРАШИВАЕТ ЧЕЛОВЕКА, К НЕЙ НЕ ПОДГОТОВЛЕННОГО

I

Писатель: Я писатель.

Читатель: А по-моему, ты г…о!