Из другого теста. Книга 2 (СИ)

Почему странную? Да потому, что женщины на этой планете появлялись только в одном случае: когда их привозили сюда на вечную ссылку — беррихи с диверсантками не в счёт. Среди экипажей торговцев были одни мужчины. А тут налицо мужчина и женщина, явно связанные какими-то очень близкими отношениями — вон как она за него ухватилась. Так сжала его руку, словно боится, что их могут разлучить. И внешний вид у гостьи далеко не тот, что имеют новые поселенки: интеллигентный и холёный. Мужчина так же ничем не напоминал кандидата в поселенцы на Проклятой планете. Сухощавый стандартный норм — типичный землянин. Тонкое умное лицо, щегольская бородка, очки, мода на которые вернулась по мере расселения с Земли. Словом, интеллигент — чуть ли не профессор.

— Ты стала такой красивой, — между тем, взяла себя в руки Азиль, поглаживая дочь по головке.

— А сама испугалась, — недоверчиво пробубнила та.

Гранка дала её поджопник и попыталась с себя стряхнуть — нужно же Азиль, в конце концов, нормально поговорить с дочкой. Ханан так вцепилась в шею матери, что её коготки в ней увязли. Подошедший к ним со спины Зияд, заметив это, нервно сглотнул.

— Я же говорила! — стервозным тоном уличила взрослых в обмане Ханан и насупилась: — Я им больше не нравлюсь. Потому что Ари. А я люблю, что я Ари! — с неожиданным вызовом заверещала она, таращась в глаза Гранки.

— Это не повод так орать, — холодно указала та. — Конечно, они не ожидали, что ты так изменилась. Потому что кое-кто, — метнула она гневный взгляд в Гаффара, — не позаботился об этом.

— Не ругай дедушку, — мгновенно переключилась на льстивый тон ушлая Ари. — Он тебя любит.

Она внезапно высвободила когти и взлетела — Гранка не успела её поймать. Акери как-то упомянула, что на её родной планете Ари не летают. Лишь ненадолго приподнимаются и скользят над землёй. Летать по-настоящему она начала только здесь — видать, гравитация Кунитаоши значительно выше. Ханан же со своим птичьим весом в условиях гравитации Проклятой планеты порхала с невероятной лёгкостью. Хотя надолго её тоже не хватало. Впрочем, берры так и остались нелетающими оборотнями, а жаль.

— Прости, — пожала плечами Гранка, обращаясь к расстроенной Азиль. — Видимо, у меня не слишком хорошо получается быть матерью.

Та опустила глаза в землю и тихо возразила:

— Она тебя любит. Значит, ты хорошая мать. Просто… Теперь ты её мать. Не волнуйся, — подняла она глаза и попыталась улыбнуться: — Я переживу и это. Главное, она жива. Она ведь живая? — прошептала Азиль, почти прижавшись к Гранке.

Наруга уже стояла рядом с ними, а потому расслышала этот колючий вопрос. Гранка зашлёпала губами, подыскивая слова для ответа. Ей трудней это сделать — осознала Наруга и встряла.

— Человек это, прежде всего, душа, — прошептала она с законной уверенностью оборотня. — А душа Ханан сохранилась в неприкосновенности. Не важно, что теперь она в другом теле. Просто она отвыкла от вас. Два года для неё слишком много. Поговори с отцом.

— Зачем? — тихо буркнул дополнивший их скульптурную композицию Зияд. — У нас нет причин тебе не верить. Вы сделали то, на что мы не смели надеяться. Наша дочь жива, — вздохнул он и признал: — Не представляю, чего вам это стоило.

— Не представляю, чего это стоило вам, — ответила ему вздохом Гранка. — Мы с майором-то над ней трясёмся. Не родные, а вечно боимся, как бы чего не вышло. А каково это вам… Даже представлять не хочу, — решительно встряхнулась она.

Шагнула в сторону, задрала голову и приказала:

— Быстро вниз!

Шаловливая Ари, что развлекала неподалёку деда игрой «поймай меня старый пень», тотчас спланировала в руки матери. Азиль посмотрела на неё тоскливым взглядом, и Наруга решила пресечь второй виток томительной сцены. Намекнула Гранке глазами, чтобы та утащила дочь. Её поняли с полувзгляда и направились успокаивать кипятящегося Гаффара.

— Зияд, вы не представили нам гостей, — напомнила Наруга во всеуслышание и добавила тишком: — У меня такое чувство, что ты притащил нам очередную проблему.

— Притащил, — покорно сознался тот, делая гостям знак рукой, мол, подтягивайтесь ближе.

Ни тени, ни запашка сожаления, а паче вины — он смотрел на неё, будто требовал. И Наруга испугалась догадки, сквозанувшей в башке. Видать, на лице отразилось дуновение её озарения, потому что Азиль мигом отбросила тоскливую вялость и вцепилась в руку оборотня:

— Выслушайте их!

— Успокойся, — невольно улыбнулась Наруга, накрыв своей лапой тонкие красивые кисти пылкой просительницы. — Конечно, выслушаем. Только помоги: это по тому же поводу?

— Да, — ответил за смутившуюся жену Зияд. — Мы не смогли отказать. Это наши друзья. Очень близкие нашей семье люди.

— Что вы её обхаживаете? — язвительно прогундел за их спинами зловредный старикашка. — Вы меня обхаживайте.

— Отец! — испуганно проблеяла Азиль, натурально прячась за спину Наруги.

Гаффар хмыкнул и поинтересовался:

— Ты в своём уме, женщина?

Наруга точно угадала, кому адресуется вопрос, и ответила самым безмятежным тоном:

— Не в твоём же. Твой ум мне не пережить. В чём дело, отец?