Из другого теста (СИ)

Ойбер хотел бы объяснить всё это Ракне, но не мог. Его влечение к этой женщине росло наравне со страхом повторения прошлой тягостной истории с Кэтрин. Будь он человеком, решил бы: наказали боги. Только вот для оборотней во всей вселенной не сыскался ни один бог, что взял бы их под своё крыло. Лишь сама планета заботилась о них, как умела. Эта дамочка напоминала кошку, которой подсунули утиные яйца, а та их невесть как высидела. А теперь истерит, сердясь на то, что её детки вместо охоты на мышей так и норовят улизнуть на реку — мочить задницу в холодной мокрой воде.

— Не скучай, — вдруг как-то неожиданно тепло попросила Ракна.

Она распласталась на спине Дубль-Гета и потянулась к нему рукой — Ойбер очнулся от раздумий и осторожно коснулся кончиков её пальцев.

— Не такая уж я и хрупкая, — усмехнулась женщина, крепко сжав его ладонь. — Ты знаешь, что я была ужасной бандиткой?

— Слыхал, — не сдержал усмешки и Ойбер. — Но наши люди повидали тут всяких злодеев. Они говорят, что иные бы здесь и не выжили. Люди очень странные существа, — заметил он, оборачиваясь.

Со стороны осточертевшего кедра шёл Гет. На его плече висела брыкающаяся Наруга и сипло ругалась. Вскоре её опустили на землю, но лишь для того, чтобы небрежно забросить на медвежью спину рядом с подругами. Ракна обняла её за талию, прижалась и что-то зашептала на ухо. Она в последний раз покосилась на Ойбера, улыбнулась, и Дубль-Гет чинно потопал к бивуаку. Шатхия напряглась, стреляя глазками по сторонам — свою защиту хутамка доверяла только двум созданиям: себе и своему обожаемому гранатомёту. В принципе, её глаз мог посоперничать с системами наведения, которые на планете и около неё мгновенно издыхали. Но в этой котловине подобные предосторожности были явно лишними.

Гетбер кивнул братьям и последовал за своим загруженным медведем. Во всём этом было нечто полузнакомое, человеческое. Ойбер, было, задумался и об этом, но тычок в спину напомнил ему о долге. Дубль-О недовольно сопел, подставляя двуногому брату уши, требующие ласки. Получив своё, он мотнул башкой, двинулся к ближайшему кедру и пошёл чесать бока, сладостно пыхтя. Ойбер подошел к неподвижно сидящему на пеньке Ригберу. Проследил его взгляд, усмехнулся и с размаху влепил мечтательному сторожу затрещину. Верней, попытался — Ригбер чуть уклонился, и пустяшная оплеуха лишь взъерошила лохмы на его затылке.

— Что ты на него всё пялишься? — поморщился Ойбер, потягиваясь и разминая тело. — Как выйдет, так выйдет. Она, может, ещё неделю там просидит.

— С чего ты взял? — досадливо нахмурился Риг.

— Слыхал, как Анатоль с Гетом строили догадки. Капитан считает, что при сращении с деревом, она и сама становится деревяшкой. Не в смысле тупой, а такой… Ну, будто для неё и мир меняется, и даже время. Мол, тут у нас пройдёт день, а у нее в башке час.

Он глянул на чешущего спину Дубль-О и хмыкнул:

— При сращении с ним я от этой процедуры балдею. Если уж мы с ним найдём подходящий ствол, так чешемся до опупения. А вот так, глядючи со стороны, меня это не заводит. Зелёная, наверняка, так же меняется, став деревом. Торчит на одном месте и созерцает одну и ту же картинку. Скрипит себе да наращивает годовые кольца — вот и все забавы. Я бы сдох от такого сращения. Что оно дает? Вот, какой с него прок? — разглагольствовал он, раскручивая руки до хруста в плечах.

Ригберу вдруг пришла в голову идея, какой он и сам от себя не ожидал:

— Мы при сращивании с дублями получаем от зверя дополнительную силу и ловкость. Может, она тоже берёт у дерева какую-то силу? Девчонки говорили, что Ари невероятные целители.

— А что? — призадумался Ойбер, уставившись на старый кедр. — В твоих словах есть смысл. Не забыть бы, Нутберу пересказать. Если это и вправду так, то её сила до смерти не иссякнет. Уж чего-чего, а деревьев у нас полно. И увечья не переводятся. Глядишь, и перестанем людей понапрасну терять. А то они со своим гонором совсем уже берегов не видят. Всё норовят за нами угнаться. Погоди. Так они теперь и вовсе страх потеряют, если Ари все раны залечивать будет. Надо бы обдумать, как нам…

— Глянь! — выдохнул Ригбер, переведя взгляд с брата на кедр.

— Дождались вроде, — слегка растерялся от неожиданности Ойбер и невольно шагнул к дереву.

— Стой, где стоишь! — рыкнул Ригбер. — Не лезь к ней! Не мешай. Нам, может, и вовсе не стоит здесь торчать.

— Приказ майора не нарушить, — напомнил Ойбер, таращась на едва заметное девичье личико, проступившее из ствола.

Столь тонкое и прозрачное, что лишь въедливые глаза оборотня и могли различить его на всех изломах и загогулинах коры. Но, сомневаться не приходилось: Ари возвращалась в мир, покинутый внезапно и надолго.

— Да, брат, скажи кто, не поверил бы, — прошептал Ойбер, присев на корточки рядом с пнём. — Как-то всё это… ненормально, что ли.

— А залезать в медведя нормально? — еле слышно усмехнулся Ригбер. — Если сомневаешься, так спроси у людей. Только не у наших. У торговцев. Они тебе растолкуют: что такое нормальность, и как она выглядит.