Читаем Из дум о былом полностью

Гревс Иван Михайлович (1860—1941) — историк, специалист по Римской империи и средневековью, выдающийся педагог, краевед и общественный деятель, профессор Петербургского-Ленинградского ун-та и ВЖБК. Н. П. был преданнейшим его учеником. Это ценил и сам Г. Интересен его отзыв о Н. П., относящийся ко времени итальянской экскурсии 1912: «особенно тесно со мной сошедшийся, с которым я чувствовал настоящее внутреннее сродство во многих стихиях души и которого я знал тогда <...> лучше всех других, был настоящим человеком, нужным для экскурсии: хорошо литературно образованный, любящий науку и искусство, идеалистически мыслящий, религиозный и воодушевляющийся, он обладал уже известным заграничным опытом и определенно настроенными на Италию духовными вкусами. По привычкам он был несколько избалован семейным комфортом, но умел и преодолеть эти привычки под влиянием энтузиазма и вдохновения, и искреннего коллегиального чувства. Мне не только приятно, но и важно было видеть его рядом, чувствовать, как сердце его бьется в созвучии с моим и как он горит желанием, чтобы все шло хорошо, является горячим патриотом экскурсии и деятельным помощником» (Л. 6 об. — 7).

В 1920-е Г. и его ученики подвергались нападкам за «идеализм». Г.— теоретик и проводник экскурсионного метода в преподавании истории, в 1921—24 возглавлял Гуманитарный отдел Пг Экскурсионного института. Потеряв работу в ун-те (1923), занимался литературным трудом, а с 1925 постоянно сотрудничал в Центральном бюро краеведения. В 1930 был ненадолго арестован. С 1934 до конца жизни преподавал в ун-те, вел там аспирантов и т. п. Свою версию причин благополучного окончания судьбы Г. предлагает в неопубликованных воспоминаниях его ученица А. И. Хоментовская: «Один из немногих уцелевших старых профессоров, он этим обязан был в 1935 году заступничеству Дыбенко, своего бывшего слушателя, но ученики его почти все рассеялись: кого рок давно и безвозвратно увлек на запад, кого — на восток. Его старость была омрачена».— 159, 164—178, 202—205, 207, 243, 277—283, 286, 288—291, 293, 294, 296, 298, 300, 301, 303, 304, 306—309, 327, 333, 337, 342, 355, 356, 362, 393, 397.

Гревс (урожд. Зарудная) Мария Сергеевна (1860—1942)—учительница, потом библиотекарь. С 1885 — жена И. М. Гревса. Окончила гимназию (1878), затем училась на ВЖБК (1879—83). Участвовала в Комитетах грамотности и народной литературы, входила в группу основателей «Приютинского братства». Умерла в блокаду. — 175—177, 394.

Гревсы, семья.— 175—177, 394.

Грегоровиус Фердинанд (1821 —1891) — немецкий историк, занимался античностью и средневековьем. — 305.

Гржебин Зиновий Исаевич (1869—1929) —книгоиздатель, с 1923 — в эмиграции. — 326.

Грибоедов Александр Сергеевич (1795—1829). — 252.

Григ Эдвард (1843—1907). — 217, 223, 309.

Григорий Назианзин (он же — Богослов, ок. 330 — ок. 390) — греческий поэт и прозаик, церковный деятель и мыслитель. — 174.

Гримм, братья: Якоб (1785—1863) и Вильгельм (1786—1859) —немецкие филологи и писатели.— 35.

Гримм Давид Давидович (1864—1941) — правовед, специалист по римскому праву. Окончил юридический ф-т Пб ун-та в 1885, в 1891 —1913 и 1917—20 — его профессор. Одио время — декан юридического ф-та и ректор ун-та (1910—11). Преподавал также в Училище Правоведения, Александровской Военно-юридической академии, Юрьевском (Тартуском) ун-те (1889—91 и 1927—34). С 1907 — член Государственного Совета по выборам от АН и российских ун-тов. 5 сентября 1919 был арестован. По освобождении уехал в Киев, а затем в Прагу, где в 1920-27 был профессором Русского юридического ин-та. — 162, 176.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука