Из глубин

Сняв руки пострадавшей с затылка и вытянув их вдоль тела, я аккуратно, стараясь избегать резких рывков и толчков, перевернул оказавшуюся не такой уж и легкой женщину на спину. С фронта она тоже была очень даже ничего: приятное лицо с правильными и соразмерными чертами, характерными для европеоида, которое не портили ни выцветшие брови вразлет, ни лезущие в глаза слипшиеся пряди, ни остатки рвотных масс на губах. Лет тридцать на вид, может, чуть больше. Именно так, за исключением отдельных нюансов типа рвоты, на фотографиях в Ноосфере выглядела пропавшая доктор Франсин Моро. Офигеть! И почему я не удивлен?.. Хотя удивлен, иначе не пялился бы столь откровенно на находку. Грудь-то ведь тоже оч-чень даже, как и ноги. А еще плоский животик, но это для абсолютного большинства местных девиц характерно. Дамочка однозначно в обморочном состоянии. По-любому солнечный удар, усугубленный обезвоживанием. Но это ничего, справимся. Главное, пульс прощупывается…

Наш утлый плотик с глухим шорохом столкнулся с чем-то массивным (корпусом экраноплана, с чем же еще?), а потом меня окликнул Чезаре:

— Антонио, помощь нужна?

— Сам-то как думаешь? — обернулся я на голос. — Постарайся нас как-нибудь закрепить, чтобы не отнесло. Она без сознания, но перетаскивать надо осторожно, без тряски. Короче, простыню тащи из каюты.

— Сейчас сделаю.

— Где Тинка?

— Лу успокаивает.

Это хорошо, что она при деле. Еще только охов и ахов не хватало. А так спокойно и без суеты транспортируем пострадавшую на борт и займемся оказанием первой помощи. Вот уж не думал, не гадал, что пригодятся такие знания… спасибо, Мак. Спасибо, папенька. Пошел к черту, тренер дед Коля.

Плот закрепили быстро, все теми же «липучками». А вот потом еще почти четверть часа убили, пока предельно осторожно не погрузили находку на расправленную простыню и столь же бережно не переместили ее на собственную палубу. Но и этим я не удовлетворился, заставив Чезаре помочь мне перетащить женщину в одну из кают. Знаю, что полный покой для пострадавшей в типовой инструкции идет первым номером, но… остальное важнее. Вот и корячились на пару с коллегой. Ладно хоть Тинка под ногами не путалась. Впрочем, она появилась, едва мы только уложили найденную дамочку на полу в крохотной каютке, пристроив ей под щиколотки скомканную подушку. Пострадавшую она, несомненно, опознала, равно как и Чезаре.

— Что с ней?

— Нормально с ней, — отбрехался я. — Как Люченте?

— Успокоился. Давай помогу.

— Помоги, — не стал я спорить. — Иди на камбуз и смешай со стаканом апельсинового сока чайную ложку сахара и чуть меньше соли. Поняла?

— Поняла. Только именно апельсинового нет.

— Пофиг, возьми любой цитрусовый, хоть мультифрукт.

— Ладно.

— И просто воды неси, можно минералку… и трубочку!

— Si, signore!

— Чезаре, компресс готов?

Коллега сунул мне в ладонь мокрое полотенце, и я пристроил его на лоб находке. Вроде все… хотя нет, надо кондиционер врубить. Вот так, нормально.

— Думаешь, довезем? — подал голос Чезаре.

— Уверен, — бодро кивнул я. — Тепловой удар плюс средняя стадия обезвоживания. Ничего особо опасного для жизни. Повезло ей, короче. Еще бы денек так поболталась в море, и конец. Если сейчас очнется, то вообще прекрасно. А нет, так все равно не страшно, в лазарете в норму приведут. Оп-па!..

Едва слышимый стон отвлек меня от разглагольствований, и я, покосившись на пострадавшую, наткнулся на ее мутный, ничего не выражающий взгляд. Есть! Теперь и я сам себе верю.

— Доктор Моро? Как себя чувствуете? Пить хотите?

Как я и ожидал, женщина оставила все эти вопросы без ответа, лишь судорожно сглотнула, облизав потрескавшиеся губы. Глаза открыла, а в себя не пришла. Полуобморочное состояние, короче. Что ж, бывает…

— Тинка! Вода где?!

— Вот, держи! — подоспела та.

Ага, трубочку не выплюнула, уже хорошо. И даже пить пытается, на чистых рефлексах… глоток, другой… хватит пока.

— Вы меня понимаете?

Черт. Снова вырубилась.

— Что с ней? Она?..

— Типун тебе на язык, язва!

— Чего?! Тони, что с ней?!

— Не вопи, нормально все. Просто снова сознание потеряла. Значит так, коллега Альбертина! Остаешься здесь. Следишь за состоянием больной. Периодически смачиваешь ей губы водой, меняешь компресс на лбу. И кондер вруби посильнее…

— Я же замерзну!

— В одеяло завернись! — остался я непреклонен. — Как будет приходить в себя, давай пить. Только понемногу, через трубочку. Думаю, у нее теперь часто просветления будут. Из глубокого обморока вышла, и это главное. Да, еще забыл…

Проигнорировав вытянувшееся от удивления Тинкино лицо, я в несколько движений распустил завязки на плавках и лифе, для чего пришлось просунуть руку под спину пострадавшей. Та на мои поползновения не среагировала, зато дышать стала вроде как свободней.

— Я вас внимательно слушаю, синьорина Монтанари.

— Нет, ничего…

Проглотила. А ведь наверняка хотела меня извращенцем обозвать, или еще кем похуже. Ладно, бог с ней.

— Если хочешь еще помочь, можешь тело мокрой тряпкой протереть. Быстрее температуру в норму приведем.

— Хм…

— Что еще?

— Не знала, что ты в таких делах разбираешься.