Из глубин

— Ты еще многого обо мне не знаешь, — хмыкнул я. — Я вообще полон сюрпризов. Чезаре, пошли, надо с базой связаться, чтобы лазарет готовили.

— А почему не больницу в Ла Пинца?

— Думаешь, безопасники шутку оценят? Не спорь, сказал лазарет, значит, лазарет. — Не признаваться же, что сам частенько в подобных ситуациях оказывался, и самая большая проблема обычных больниц — плохая защита от репортеров. — Тинка, в случае чего зови. И вообще на связи будь. А если получится, регидратирующий раствор ей дай.

— Si, signore.

* * *

Система: Нуэво Сол.

Объект: Колония Терра-Нова.

Пункт дислокации: бывшая территория Корпорации STG, остров Ла Пинца, научно-исследовательская база Университета Патриа-Нуэво.

13 октября 2168 года.

Кажется, я сошел с ума. Какая досада! С чего взял? Да уж было с чего, поверьте…

Началось все еще в море, когда мы с Чезаре затаскивали на экраноплан кусок палубы, незадолго до того послуживший причиной панической атаки Люченте. Весу в нем оказалось порядочно, так что пришлось разложить телескопическую кран-балку, которой коллега управлял отсюда же, с выносного пульта. А я работал стропальщиком, поскольку больше некому было. И первую странность заметил, когда не знаю уже в который раз едва не разрезал ладонь об острый край находки. Именно в этот момент смутные подозрения оформились в догадку, и я принялся уже куда внимательнее рассматривать линию излома. Ну, мне тогда казалось, что это как раз она и есть. А потом выяснилось, что пластик очень чисто срезан под острым углом, причем по всему периметру куска. К тому же в разных точках угол был разным, в строгом соответствии с формой несущей плоскости разрушенного экраноплана. Вторая странность выявилась по ходу дела — плоскость, скажем так, разъема вовсе не была… плоскостью. Если углубиться в технические подробности, то у любой обработанной поверхности всегда есть макро- и микрогеометрические отклонения. Микро — это шероховатость, которую в отдельных случаях можно определить органолептическим методом, то бишь элементарно на ощупь, а в некоторых требуется специальная измерительная аппаратура. К ним же относится так называемая волнистость поверхности, как правило, задаваемая шагом режущего инструмента. Если совсем уж заумно, то шероховатость составляют выступы и впадины, примерно одинаковые по размерам, а волнистость можно определить как неровности, шаг между которыми много больше, иногда на порядок-два, чем их высота. Это как амплитуда и шаг волны. Так вот, поверхность… э-э-э… разъема как раз такой ярко выраженной волнистостью и обладала. Причем заметной даже на глаз. И при этом никаких углов и трещин, характерных для разлома. Даже не знаю, как описать… ну, например, если кусок пластика положить на сковороду, дать ему расплавиться, а потом убрать нагрев и охладить до перехода в твердую фазу. Черт, совсем загнался… короче, если эту пластиковую кляксу со сковороды снять, то можно обнаружить, что нижний ее край в мельчайших подробностях повторяет рельеф дна посудины. Еще такой же эффект бывает при электроискровой обработке металлов, которая позволяет получать углубления сложнейшей формы. А, пофиг, короче. Главное, что такой картины при типичных случаях разрушения пластиковых конструкций не должно быть.

Чезаре, вызванный для верности, мое предположение подтвердил. Точнее, он сказал, что ни разу не специалист, но многократно видел разломанный на куски пластик, и это не наш случай, сто процентов. А поскольку коллега никогда не отличался излишним любопытством (потому и был обслуживающим персоналом, а не ученым), то развивать тему я не стал, разве что припряг напарника помогать с крепежом.