ИЗ ГЛУБИН ГРЕХА В ОТЧИЙ ДОМ Проповеди, интервью, доклады

К примеру, в словаре протоиерея Григорий Дьяченко, суеверие определяется как «грех, состоящий в том, что чисто естественным вещам придается значение сверхъестественное. Оно плод невежества и строго осуждается словом Божиим»[52]. В другом, дореволюционном, справочном издании мы можем прочесть следующее: «Суеверием вообще называется вера в предметы или вовсе не существующие, или хотя и действительные, но ложно понимаемые»[53]. Наконец, в «Толковом Словаре Русского языка», под редакцией Ушакова, суеверие понимается как «религиозный предрассудок, представляющий явления и события в жизни проявлением чудесных сверхъестественных сил и предзнаменованием будущего». Как видно из определений, суеверие находится в области человеческого духа. В каждом из нас есть благоговение перед неведомым, которое либо вырастает до страха Божьего, либо нисходит до суеверий.

С другой стороны, не совсем верно, говорить о невежественности суеверного человека. Потому что среди таких людей можно встретить как рабочих, так и интеллигенцию, причем нередко многие из них являются прихожанами Церкви. Помню, однажды со мной в межобластном автобусе ехала преподаватель ВУЗа. Оказалось, что она примерная прихожанка Церкви. В ходе нашего разговора она обронила следующую фразу: «Да, христианину необходимо постоянно прибывать в молитве. Вот я каждое утро молюсь, чакры чищу, оберег против сглаза не забываю надеть…». Порою, в суеверии бывают замечены даже священнослужители. Так что от этого греха никто не застрахован. Как и любой другой грех, суеверие имеет множество личин и в этом заключается ее реальная опасность для каждого из нас.

А еще, суеверие может быть определенно как «пустая вера». Вера безличностная, вера в которой нет места Богу, вера, где удельный вес приходится на горделивое человеческое «я». И вот Господь через Церковь, дает человеку возможность обрести самого себя, в подлинной, радостной вере. Вере, в которой есть место и Богу и человеку.

Существует одно древнее присловье: «Человек ищет легких путей для себя, а Бог лучших для человека». И в этом смысле становится понятным и существующее превосходство суеверия над верой,столь широко распространенное в нашем обществе. Когда человеку «проще» ставить себя в зависимость от бабки Аграфены, с сорока пятилетним стажем чародейства, нежели от Церкви и Бога. Проще, потому что ничего не надо делать, только лишь поверить в опыт того или иного целителя, и «отблагодарив» его, ждать решение своей проблемы. Проще, потому что, кажется, нет никакого риска, ты просто доверяешься проверенному специалисту, который знает «свое дело». Проще, потому что в таком случае человек не испытывает ответственности за себя, равно как и тот, кто обещает ему помощь, не несет ответственности за своего подопечного. Согласитесь, намного легче посетить пару сеансов у черно — белого мага и знать, что у тебя все «хорошо», чем жить церковной жизнью, годами ведя борьбу со грехом в посте и молитве, и при этом понимать, что далеко еще не все в порядке. «В том то и беда, — пишет Честертон, — что прочнее всего держится низшая вера — в приметы, в проклятья, в сглаз, — и легче всего потерять веру высшую, радостную»[54].

С другой стороны, было бы намного легче, если бы мир разделился на две видимых части — вот суеверие, а вот истинная вера. Но секулярное общество предлагает компромисс — ты можешь быть одновременно христианином и в то же время завсегдатаем в «кабинете народной медицины». Можно молиться Богу, а если не поможет, то милости просим, «магистр оккультных наук», ответит на вашу нужду. Этот соблазн известен с глубокой древности, со времен грехопадения. «Не надо никаких границ! Будьте современны! Да здравствует всеобщий плюрализм! Больше свободы!». Интересно, но почему–то свобода в данном случае понимается как вседозволенность и отсутствием какого–либо вкуса. Между прочим, в этом как раз и заключается метода диавола, не говорить ничего определенного: «хочешь этого? — пожалуйста, но и от другого не отказывайся». И никакого намека на возможные последствия. Из–за' такой неразборчивости в человеке притупляется духовная интуиция, а вслед за этим его нередко постигает чувство разочарования и безысходности.

Господь напротив, всегда определенно говорит, что Он хочет от человека. И не потому что Он желает говорить с творением императивно, а потому что человек не безразличен Ему. Мы дороги Господу, поэтому Он и предупреждает нас. Христианству незнакомо чувство равнодушия. Не возможно, чтобы любящий Господь поставил человека перед выбором не показав ему возможных последствий. Лаже когда мы добровольно избираем то, что в конечном итоге причинит нам вред, Бог не остается безучастным. Он не оставляет нас на произвол, самим «расхлебывать» то, что «заварили».