Из глубин

— Заткнись! — на этот раз одного слова полковника хватило, чтобы пресечь нежелательные разговорчики. — Кают-компании у нас нет, — повторил Гришко, — поэтому я собрал вас здесь. Сейчас я хочу не только слышать ваши голоса по внутренней связи, но и видеть ваши глаза.

Стас уставился на Гришко. Пусть видит его глаза. Это даже хорошо, что появилась возможность смотреть на оратора, а не на Кирю с Катей.

— Как реактор? — первый вопрос полковника был обращен к Додику.

— Нормально, — прокряхтел атомщик. — Уже.

В последнем уточняющем слове Стасу послышался скрытый упрек, который, впрочем, Гришко пропустил мимо ушей. Он лишь удовлетворенно кивнул.

— Честно говоря, реактор должен был взорваться, но этого не произошло, — атомщик поднял брови, будто сожалея о неслучившемся взрыве, снял очки, почесал натертую дужкой переносицу. — Сам не знаю, почему. Должен был, а не рванул.

— Хороший знак, — улыбнулся Колдун. Вернее, чуть расширил свою обычную улыбку. Илья стоял слева от Стаса. — Нам нужны такие знаки.

Додик опасливо покосился на Колдуна. Снова повернулся к Гришко:

— Зато теперь реактор работает, как часы.

— А все остальное? — взгляд Гришко скользнул по присутствующим.

— В норме, — буркнул Михеич. — В принципе, «Крота» можно запускать хоть сейчас.

— Боевой отсек в порядке, — доложил Киря. — Торпеды тоже.

— С внутренней связью проблем нет, — добавила Вера. — Внешнюю проверить не могу. («Ну, еще бы, — подумал Стас. — Под землей-то! Да и с кем им сейчас связываться по внешней-то?») Но явных поломок нет.

— Акустика? — Гришко повернулся к Кате.

— Бортовой террасонар работает со сбоями, — вздохнула девушка. — Аппаратура тонкая, ей сильно досталось.

— Медицина?

— Медотсек не пострадал, — бойко ответила Таня.

— Ясно. Тогда начну с очевидного, — голос полковника звучал уверенно и властно — как всегда. — «Аида» больше нет. — Гришко умел говорить спокойно даже о самых страшных вещах. — И, думаю, всем понятно, что возвращаться нам некуда.

Молчание. Всем было понятно, однако Гришко все-таки пояснил:

— Камнегрызы попали в общую вентиляцию и уже оттуда расползлись по секторам. Значит, коммуникации разрушены, а вентиляционная система и фильтры — сплошное решето. После камнегрызов «Аид» непригоден для нормальной жизни.

Снова молчание и тишина.

— Предложения есть? — полковник обвел взглядом собравшихся. Стас был уверен, что в чужих предложениях Гришко не нуждался. Наверняка, ведь уже решил, как действовать дальше, но и не задать этот вопрос, полковник сейчас не мог. Они все — в одной подземной лодке.

— Да че уж там! — снова подал голос Михеич. — Надо искать новое место.

— Надо, — сразу согласился полковник. Стас понял: это было именно то, что Гришко ожидал услышать.

— Вот только где? — почесал в затылке Додик.

Снова заговорил полковник:

— В Тагиле, в ближайших городах и населенных пунктах, нам ловить нечего. Там человеку не выжить. В Екатеринбурге, правда, люди еще есть, но лучше бы их и там не было.

Стас насторожился. О том, что в Екатеринбурге еще живут люди, он не знал. Однако никого из «ашников» эта новость не удивила. Наверное, потому, что не была для них новостью.

— Судя по радиоперехватам, за Ебург люди грызутся друг с другом похлеще мутантов, — продолжал Гришко. — По большому счету там идет война. Да и вообще в городе творится какая-то чертовщина. И влезать туда сейчас нам нет резона.

— Дык, а кроме Ебурга поблизости и приткнуться-то негде, — озадаченно проговорил Михеич. Он вообще говорил больше других. Собственно, в основном беседу с полковником вел сейчас этот старик. Остальные предпочитали отмалчиваться и слушать.

— А нам обязательно искать что-то поблизости? — улыбнулся Гришко.

* * *

Вопрос полковника застал собрание врасплох. Люди зашевелились, зашушукались.

Интересно, куда это намылился Гришко, если о «поблизости» речи не идет? Стас даже забыл на время о Кире и Кате, которые, впрочем, тоже сейчас удивленно пялились на полковника.

Выдержав интригующую паузу, тот заговорил снова:

— Мы неоднократно перехватывали радиосигналы из отдаленных регионов.

— Из каких? — навострила ушки рыжеволосая медик Таня.

— Вера, обрисуй ситуацию, — распорядился Гришко.

Стоявшая у кресла полковника связистка выступила вперед. Машинально оправила одежду.

«Волнуется», — понял Стас. В отличие от Гришко, Вере ораторствовать на публике приходилось нечасто.

— Сигналов было много, — полился тихий приятный голос Веры. — Москва, Петербург, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Казань, Балтийск, Новосибирск, Якутск…

Стас слушал и обалдевал. Названия одних городов он знал, названия других слышал впервые. Но не это главное. Раньше он и подумать не мог, что кто-то еще уцелел в войне, перепахавшей всю планету. А почему, спрашивается, не мог подумать? Если выжили они в «Аиде», то и у других тоже были шансы на спасение. Пусть минимальные, пусть совсем-совсем мизерные, но ведь были же! Почему тогда он даже мысли не допускал о том, что выжил кто-то еще? И ведь не он один. Почему рядовые «аидовцы» привыкли мыслить только своими местечковыми категориями?