Из глубин

Чем дальше, тем паршивее… Вот и Колдуна не стало. А ведь с ним можно было хотя бы поговорить ни о чем. Или о чем-то, что сам Стас не всегда понимал до конца. Да, разговоры с больным на голову — это те еще разговоры. Но это хотя бы не полная изоляция. А что его ждет на субтеррине теперь?

Что за жизнь будет у него в металлической кишке под неприязненными взглядами «ашников»? Нужна ли ему такая? А потом, когда они выберутся из-под земли, если выберутся, конечно, многое ли изменится?

В динамике внутренней связи где-то над ДУК-камерой голос Гришко приказал стартовать. Субтеррина ожила и завибрировала. «Боевой крот» продолжил движение в породе. Но Стаса сейчас занимало не это. Сейчас он был полностью погружен в свои мысли.

Не лучше ли было остаться в «Аиде»? Там, по крайней мере, все закончилось бы быстро. Да, там все бы уже закончилось.

Но ведь все закончить можно и здесь. Сейчас.

Стас опустился на пол, привалился спиной к металлической перегородке. Круглый люк ДУК-камеры, усеянный предостерегающими надписями и знаками, был прямо перед ним. Люк, закрывавший выход наружу и в смерть, одновременно пугал его и притягивал. А что? Может, выйти? Открыть люк, влезть в камеру, потом закрыть за собой.

Нет, не получится. Кому-то нужно нажать вон тот красный рычажок. В этом долбанном «кроте» даже через ДУК в одиночку не выйдешь. Впрочем, разве это проблема? Попросить Кирю — начохр не откажет. Или Катю…

Желающие нажать рычаг найдутся. Потом его вышвырнет туда, где для человека нет ни воздуха, ни места. Размажет, разотрет о титановый корпус субтеррины, разорвет домкратными лапами.

И — почти мгновенная смерть. И — прощай «Боевой Крот». И — здравствуй, Колдун.

«Здравствуй, Стас!»

Стас вздрогнул. Голос прозвучал в его голове. Знакомый голос. Слышать который он никак не мог.

С ним поздоровался Илья.

Стас огляделся. Никого. Подземлодка снова движется, а перемолотые останки Колдуна лежат где-то там, за бортом, в пробуренной и разворошенной породе. Илья мертв и больше не способен с ним говорить. Но разве это не Колдун только что произнес: «Здравствуй, Стас»?

Послышалось? Почудилось? Глюки?

Хорошенькое дельце! Ко всему прочему, он еще и сходит с ума. Как Колдун. Псих умер, да здравствует псих!

Стас почувствовал, как лицевые мышцы непроизвольно, сами собой пришли в движение. Словно чьи-то невидимые руки лепили из его лица нехарактерную для него гримасу. Лицо вообще казалось чужим и резиновым, как маска противогаза, и то, что творилось в голове, некоим образом не соответствовало тому, что отражалось на лице. Стас вдруг понял, что улыбается — дико, нездорово.

Ну да, ну да. Эстафета безумия передана в надежные руки.

Точно так же улыбался Колдун.

Но сумасшествие — это не тот путь, который Стас выбрал бы для своего спасения. Совсем-совсем не тот.

На фиг, на фиг, на фиг такое спасение! Уж лучше ДУК-камера.

Стас в сердцах обрушил кулак на металлический пол.

«Бум-м!» — гулкий звук разнесся по коридору.

И сразу же:

«Бум-м-м!» — послышался удар в запертый люк камеры для удаления контейнеров.

Отчетливый, громкий, сильный удар. С той стороны.

Будто кто-то снаружи ломится внутрь. Или не будто. Или не кто-то?

Ясно ведь, кто.

И снова:

«Здравствуй, Стас», — знакомый голос в голове.

«Колдун! Колдун возвращается!» — Стаса охватила паника. Вскочив на ноги, он попятился от люка, который еще несколько секунд назад казался самым простым выходом и самым быстрым решением всех проблем.

Но ведь несколько секунд назад из ДУК-камеры не ломились мертвецы.

Колени дрожали. Ноги превратились в непослушные деревянные протезы, подошвы с трудом отрывались от пола, ужас заставлял отступать все дальше. Люк с узором предупреждающих надписей был как закрытый глаз, который вот-вот откроется. Глаз или… пасть.

Стас не сразу понял, что угодил ногой в толстый кабель, выскользнувший из креплений и валявшийся на полу, словно дохлая змея. В первый момент показалось, будто в ногу вцепилась…

Да, рука Ильи с растопыренными пальцами вспомнилась сразу. Та самая, которую Колдун тянул к нему, даже после смерти. И вот — «здравствуй, Стас!» — дотянулся.

Он споткнулся. Холодея от ужаса, неловко грохнулся на пол.

«Бум-м!» — громыхнул под ним металл.

«Бум-м-м!» — снова отозвался люк, в который стукнул и снаружи.

— Здравствуй, Стас!

На этот раз голос Колдуна раздался не внутри черепа. Он прозвучал рядом. Сзади.

Стас резко, чуть не вывихнув шею, обернулся.

Илья-Колдун стоял перед ним. Просто стоял посреди коридора. Каким-то непонятным, непостижимым образом он уже выбрался из ДУК-камеры и очутился за спиной Стаса.

* * *

Странное дело, но, увидев мертвеца, увидеть которого он так боялся, Стас успокоился. Ну, почти. Страх куда-то ушел. Осталось лишь легкое волнение, усталость и пустота от пережитого ужаса. И, конечно, недоумение по поводу происходящего.

Мертвый психолог не был похож на себя живого. Собственно и психологом-то назвать его сейчас было бы весьма затруднительно. А вот Колдуном или, к примеру, каким-нибудь шаманом — запросто.