Из глубин

Сейчас Илья выглядел удивительно, непонятно, но в то же время как-то правильно, что ли.

Во-первых, он не улыбался. Вообще. Колдун смотрел на Стаса ясными незамутненными глазами. Смотрел пристально, печально и… Сочувствующе? Такой непривычный взгляд, такое непривычное выражение.

Да и все остальное…

Илья был одет во что-то, чему Стас даже не мог придумать название.

В первый момент он решил, что там, снаружи, просто до неузнаваемости истрепало вызывающе цивильный костюмчик Колдуна. Но это было не так. Это были не рваный пиджак и брюки, это была совсем другая одежда.

Какая-то бесформенная накидка, обшитая яркими лоскутками, шкурками, лентами, деревянными амулетиками и костяшками, которые, вообще-то, должны были постукивать при каждом движении, но почему-то не стучали.

В руках Колдун держал корявую палку и… Бубен? Да, именно так. Бубен походил на миниатюрную копию люка от ДУК-камеры. С такими же предупреждающими знаками и надписями, среди которых особенно выделялась «Не прислоняться». Интересно, где он все это раздобыл? Хотя разве это так важно для живых, где покойники берут себе новые шмотки.

— Ты же мертв, Колдун, — осторожно произнес Стас.

— Жив, мертв… Какая здесь, под землей, разница? И какая разница для тех, кто бежит под землю из «Аида»?

Колдун часто говорил загадками. Даже тогда, когда был жив.

— Я поздоровался с тобой, Стас, но не услышал от тебя ответа, — негромко добавил он. — Впрочем, я не в обиде. Мне желать здоровья не обязательно. По понятным причинам. — Илья выразительно глянул на ДУК-камеру, которая не так давно стала еще и похоронной.

Ну да, конечно, желать здоровья покойнику — как-то оно м-м-м… запоздало, в общем.

Стас молча смотрел на призрака, выглядевшего сейчас поматериальнее некоторых живых. Шаманский наряд удивительно шел Колдуну.

«Так и надо было тебе с самого начала, — подумал Стас. — Не корчить из себя психолога, не прикрываться психотерапией и не поминать всуе всяких Фрейдов и Юнгов, а показать свою истинную суть. Или, может быть, это какой-то другой Илья-Колдун?»

— Так не надо было, Фрейда тебе в задницу, — очень спокойно и очень серьезно сказал Колдун.

Стас понял: не другой, тот же самый. И еще стала понятна одна вещь. Стас может не говорить, о чем думает, вслух, но мыслей своих скрыть он не сможет. Неудивительно. Колдун и при жизни-то видел людей насквозь, а уж теперь, после своей смерти…

— Будь я в таком виде, меня бы не поняли, не приняли и к моим словам бы не прислушивались, — сказал Илья. — Но сейчас мне можно быть тем, кто я есть.

— И давно ты такой? — Стас решил все же проговаривать свои вопросы и мысли вслух. Так беседовать было не то чтобы удобнее… Привычнее.

— Всегда.

— С детства, что ли?

Илья укоризненно покачал головой:

— У меня не было настоящего детства, Стас. Только иллюзорное. Оно есть в моей памяти, оно с моим приходом пришло в память других, но его никогда не было на самом деле. Я Двойник. Я просто появился, когда настало время и возникла необходимость. Я ведь говорил тебе о Двойниках.

— Говорил, — подтвердил Стас.

— Моя теория оказалась верна.

— И тебе известно, когда ты появился в «Аиде»?

— Теперь — да, известно. Когда камнегрызы сожрали сектор «Д» и я вышел из шлюза. В этот момент я уже всё знал об «Аиде» так, будто жил в нем с рождения. И «Аид» всё знал о моей жизни, которую я на самом деле там не проживал. Впрочем, о себе я тоже знал то, чего никогда не было в реальности, но что казалось таким реальным. Просто раньше мне трудно было отделить иллюзию от действительности, а теперь — легко. После смерти открывается много всего… нового.

«А кое-что открывается перед смертью», — подумал Стас. И спросил о главном:

— Скажи, что тебя так напугало, Колдун? Когда ты колдовал надо мной и смотрел внутрь меня.

«Чего ты испугался ТАК, что умер?»

Илья медленно и печально покачал головой.

«Не хочет отвечать», — понял Стас.

— Дело не в том, чего я хочу и чего не хочу. Дело в том, что не нужно искать ответы сразу на все вопросы, Стас. На некоторые вопросы ответов лучше не знать.

Стас почувствовал злость.

— Тогда зачем ты здесь?

— Помочь, когда нужна будет помощь. Подсказать, когда подсказка не навредит.

— Да? И долго ты мне собираешься помогать?

— Пока ты будешь принимать мою помощь. Пока не прогонишь.

— А зачем тебе вообще со мной возиться?

— А зачем я возился с тобой до сих пор?

— Ты возился? — удивился Стас.

По губам психолога скользнула мимолетная улыбка, совсем не похожая на ту широкую зубоскальную ухмылку, которая не сходила с его лица раньше.

— Кто общался с тобой, когда тебе не с кем было поговорить даже в своем секторе? Кто провел тебя в «офис» и на «крота»? Кто убедил Гришко в том, что ты полезен?

— Вообще-то не очень-то ты его и убедил, — заметил Стас.

— Очень. Если полковник не вышвырнул тебя до сих пор — значит, очень. Подсознательно он верит в это. Иначе ты бы уже отправился в ДУК-камеру.

— Да? Ну и какой тебе интерес меня опекать? Только об элементарной человеческой гуманности втирать, пожалуйста, не надо.

Колдун вздохнул: