Из глубин

Стас вслушивался внимательнее. Слух — не обычный человеческий, а особый, появившийся у него недавно, — обострился. Ухо уже различало и вычленяло из общего шума отдельные составляющие. И волосы становились дыбом.

— А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!

Многоголосые крики и стоны, в которых нет ничего, кроме боли, ужаса и отчаяния. Невыносимой боли, запредельного ужаса, беспросветного отчаяния. И раскатистый рык неведомых тварей — яростный и жуткий, вплетающийся в вопли и стенания.

И все это — в полной темноте, которую, впрочем, вновь обретенное особое зрение Стаса воспринимало как приглушенный серый свет.

Но откуда здесь страдающие люди? На такой глубине? Да и мутанты вряд ли могли бы сюда забраться. Или все же могли? Или это не люди и не мутанты, а…

А кто?

А что?

Не зря, ох, не зря мертвый Колдун чувствует себя здесь так вольготно.

«Ты знаешь, в какие ворота вошел сам и провел остальных?»

А что, если…

Новые крики, новые стоны. Рев.

— А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!

Бр-р-р! Жуть!

Что, если они попали…

— Ад? — Стас облизнул вмиг пересохшие губы. — Это ад?

Ад — это хуже родного «Аида». Ему рассказывали, и довольно часто, что грешники после смерти оказываются в аду, где их ждут нескончаемые мучения. Огонь, кипящая смола, сжигающее, но не убивающее до конца радиоактивное излучение.

Стас не очень верил в это. Но очень боялся. Попадать в ад он не хотел. И в то же время прекрасно понимал, что если огненная Геенна существует, то спастись не удастся никому. Человечество, превратившее в ад целую планету, вряд ли избежит адских мук после смерти. А ведь он — часть человечества.

— Колдун, это ад? — снова спросил Стас.

Росло понимание, и вместе с ним нарастал ужас.

Илья молчал, задумчиво покачивая колотушкой перед бубном.

Неужели они в самом деле прошли ворота, через которые не стоило проходить? Да нет, не может такого быть!

Не может? А Колдун? Мертвый колдун, разговаривающий с ним наяву, — такое быть может?

— Ты научился видеть то, что нужно видеть, и слышать то, что нужно слышать, — наконец заговорил Илья глухим надсадным голосом. — Ты делаешь успехи, Стас. А теперь беги. Расскажи, о чем узнал. Предупреди. Попробуй убедить. Здесь оставаться опасно. Быстрее!

Шаманская колотушка снова ударила в бубен. Едва коснулась туго натянутой кожи, поэтому звук вышел негромкий. «Бум-м».

И еще удар — такой же несильный. «Бум-м»! На Илье дернулись одежды из шкур и ленточек.

Страх всадил Стасу холодный лом между лопаток.

— Быстрее, Станислав! Поспеши.

Колдун начал бить чаще, сильнее.

«Бум-бум-бум-бум».

И Стас поспешил.

* * *

— В общем, пока я готов прислушиваться к его словам, — закончил Гришко и…

«Бум-бум-бум-бум-бум!»

В переборочную дверь отсека яростно заколотили.

Киря вопросительно посмотрел на полковника. Гришко кивнул, и начохр открыл дверь.

За дверью стоял Стас. В первую секунду Гришко решил, что бедняга сошел с ума. Вытаращенные глаза, перекошенный рот, искаженное лицо, на котором, как следы рук на надписи «прислонять», отпечатался ужас на грани паники. Чем-то выражение Стасова лица напомнило Гришко посмертную маску Колдуна. Только Стас, в отличие от Ильи, был жив. Пока еще жив.

— В чем дело? — полковник нахмурился. — Я тебя не звал.

— Надо убираться отсюда! — выдохнул Стас. И затараторил как полоумный: — Быстро. Сейчас же. Здесь плохое место.

Он говорил и понимал, что его не слушают и не слышат. На него смотрели, как на идиота.

— Ты что несешь, Хвостопад? — скривился Киря. — Опять увидел Колдуна?

Да, он увидел. Но дело не только в этом.

— Там. — Стас указал на запертый люк ДУК-камеры. — Там, снаружи, ад.

— В смысле? — нахмурился Гришко.

— В прямом. — Стас почувствовал, как по лицу, словно скользкий угорь, дернулась нервная улыбка. — Мы слишком глубоко зарылись, понимаете?

Киря тупо хлопал глазами. Начохр не понимал. Не мог понять. Или не мог поверить. Полковник перевел взгляд со Стаса на отпечатки его ладоней на металле — неопровержимое доказательство того, что не все в этом мире следует отметать сразу. Даже самые невероятные и безумные на первый взгляд вещи могут иметь место в действительности. Потом Гришко снова уставился на Стаса.

Он еще сомневался, но уже начинал опасаться.

— Ты что-то видишь? — осторожно спросил Гришко.

— Пока только слышу. Если бы видел, наверное, было бы уже поздно.

Гришко думал не больше секунды.

— Идем, — приказал он. — Стас — со мной. Киря — в боевой отсек.

Глава 9 АД

Вскоре Стас снова стоял в отсеке управления за креслом полковника. Однако сразу стартовать Гришко не стал.

Щелчок тумблера, губы к микрофону…

— Михеич, докладывай.

— Навигационную систему восстановить не удалось. Акустика работает, но со сбоями. Остальные системы в норме.

— Экипажу соблюдать режим тишины, — распорядился полковник. — Повторяю: режим тишины. Катя, запускай внешнее акустическое сканирование.