Из глубины. Избранные стихотворения

Вот и выходит жизнь из повиновенья,
мчится куда-то, не зная, зачем и куда,
и понимаешь в следующее мгновенье:
нужно беспечно сказать всему сущему «Да!»
Мир берёт меня в плен. Но, быть может, свобода лишь в этом:
слышать дыханье Вселенной у самой щеки.
Нет, не к победам стремиться, совсем не к победам
и не сражаться с судьбою, всему вопреки.
Сдаться на милость. Поверить неведомой воле,
логике мира отдаться (она ль – не мудра?)
Знать наперёд – даже в безмерности боли,
даже и в боли, но знать: худа нет без добра.
Что обстоятельства, возраст, голод и сытость?
Есть только облако это, влекущее взгляд.
Есть только жизнь – и твоя этой жизни открытость.
О, как свободно душа куда-то летит наугад…

1997 г.

Памяти Иосифа Бродского

«Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,

долг свой давний вычитанию заплатит…»

И. Бродский

Но когда тебе уже привычно
на краю стоять и ледяную
воду пробовать ногой, какую
смерть избрать – и вовсе безразлично.
Хоть старались храбро до сих пор мы
пребывать, присутствовать, являться,
но в итоге – разрушенье формы,
ничему уже не срифмоваться.
Ибо смерть есть способ вычитанья.
Что имелось? Две руки. Два глаза.
А в остатке – пустота, зиянье,
никому не слышимая фраза.
Если б в ней последний смысл могли бы
угадать – и усидеть на стуле!
Но ушедшие – молчат, как рыбы,
и – в такую глубину нырнули!
Лишь сорвётся пузырёк воздушный
из пространства доязыкового,
переполнен тишиною душной,
что невыносима для живого.
Ах, поэты, где же губы ваши
шевелящиеся? Мир сей бросив,
оставляете дыру в пейзаже,
как однажды обронил Иосиф.
Ах, какое это было счастье —
говорить! Воздушными шарами
те слова ещё летят над нами.
Частью речи стать. Всего лишь частью
речи. Обойдёмся без вопроса,
всё ли исчезает без остатка.
Да не упадёт летящий косо
на картине дождь. Пасует проза.
У искусства лёгкая повадка.
…Словно дым отстал от паровоза.
Он горчит. Но отчего-то – сладко.

4–6.11.96

Из книги «Бытие» – Одесса, «Инга», 2002 г

«Жизнь ушла, и всё же возвратилась…»

Жизнь ушла, и всё же возвратилась,
пожурив меня и пожалев,
чтоб душа от спячки спохватилась,
в сотый раз от счастья ошалев.
Всё мне любо: даже чад бензинный,
пёс облезлый и бродячий кот.
Я хочу идти дорогой длинной,
и не на закат, а на восход.
Надо мною сень раскинет осень.
Стану стар, как дерево в саду.
А когда листву свою износим, —
постоим у неба на виду.
Трудно ль жить с душою неприкрытой?
…Дождь идёт. Во мгле. Во сне. Во мне.
Время длится баховской партитой,
оставляя скорбь на самом дне.

16.09.2000.

Бессонница