Из грязи в князи

Андрен вернулся к берегу. Поднял затоптанный стяг. Плащ лежал под ним с отрубленной головой. Храмовой воин до конца исполнял вверенный ему долг. Пали все трое наймитов-храмовников, отчего князь испытывал горечь потери и бесконечную усталость. Андрен оглянулся на тысячи убитых солдат. Все пали за него. На ногах осталась едва ли треть легиона.

— Будь у графа подкрепление из кочевников, нам поскидывали в эту талую реку. — Донеслось от орка. Тот спрыгнул с коня и принял у князя стяг, передал Мечеславу. Тысяцкий кивнул.

— Нам надо передислоцировать войска. — Тяжело обронил князь, стараясь разглядеть, все ли в порядке с чародеем по ту сторону реки. Тело всё так же лежало у берега, и возле него возился Корь. — Что с чародеем?

— Так спит же, — ответил тысяцкий.

Андрен всмотрелся в берег. Корь стоял над телом, ожидая, пока оттает рука чародея. Когда заметил, что на него смотрят, помахал руками.

— Всё в порядке. Вий жив. Но остальные пали.

— Ты победил, мой князь. — Добавил сухо сенешаль. — Остальное мелочи. Я соберу всех дееспособных воинов и захвачу девятый замок, пока Аткинс зализывает раны.

— Мелочи? Плащ, Щит и Меч были нашими союзниками, как и все люди, которые нам доверились.

— Ваша светлость, я займусь десятым. — Добавил в тон орку тысяцкий. — Достаточно флота и тех же самых стрел. У нас остался запас. Графу ничего не останется, как двинуться к последнему бастиону. Подтягивайте все силы туда.

Андрен устало кивнул, оглядывая поле боя, полное дерьма и крови. Смерть плохо пахла. Над головами уже кружили вороны и стервятники. Забрал у тысяцкого стяг, намереваясь вручить номому орденоносцу.

— Делайте что должны. Я не двинусь за Аткинсом прежде, чем похороню своих солдат.

— Как и подобает светлейшему князю, — кивнул тысяцкий и запрыгнул в седло.

— Встретимся у «Замка на крови». — Добавил сенешаль.

Глава 3 — Золотой исполин -

Не будь крайностей, как могло что-либо появиться?

Цитата в оправдание Хаоса

«Замок на Крови».

Небо сияло пронзительно чистое. Бескрайняя синева разлилось до самого горизонта, насколько хватало глаз. Словно сами боги жаждали посмотреть последний день графа Аткинса и расчистили место для лучшего обзора.

«Замок на Крови», как прозвали бастион местные жители за кровавые жертвы людьми графа демонам ущелий, величаво возвышался на высокогорье. Неприступная цитадель была построена на одном плоскогорье, с одним единственным, узким проходом. Навесной мост от замка опускался на этот проход, пропуская не больше шести человек плечом к плечу или четверо конных. Таран штурмующий должен был делать небольшой, иначе не было бы никакой возможности подобраться к вратам. По краям общему штурму мешал скалистый обрыв с практически отвесными скалами. Стоило подойти к его краю, и можно было заглянуть в бездну. Даже в самые ясные дни никтон не видел дна. Его скрывали туманы.

Крестьяне поговаривали, что в обрыве живут духи, поддерживающие графа Аткинса. А то и сами долунные демоны, что как самые чёрные мысли Творца, существовали ещё до прихода богов. Существа настолько древние, что брали своё начало из тех времен, когда мир Варленда кипел в изначальном жерле зарождения. Монстры, не ведающие баланса творящих сил.

Сотня лучников на стенах замка могла месяцами сдерживать натиск легионов, не неся потерь. Массивные, вырезанные в самих горах стены не сразу поддадутся даже пушкам гномов, не то, что камням стенобитных машин.

Андрен раз за разом терялся в догадках, как взять этот оплот. Люди, гномы или сами боги воздвигли этот замок, укрыв в ущельях надёжно и недоступно. Только из-за этого бастиона ни Тёмные эльфы, ни кочевники, ни разу не дерзнули переступить границу земель Баронств и Графств. Бастион удобно распологался у самих границ, замыкая дорогу на юг к академии Земли и южный торговый путь в пески Диких Земель. Тёмным эльфам было тоже не пройти мимо бастиона — ущелья тянулись от него на север до самых гномьих гор. Преодолеть их было так же сложно, как прошагать все Дикие Земли на своих двоих.

Рыжий конь под князем загарцевал, разделяя нетерпение хозяина. Он с Андреном прошёл многие битвы, вынес из жарких боёв и не пал от ударов меча, острых стрел и копий. Человек не забыл боевого товарища. Потому именно на нём ворвался за стены Воздушной академии, чтобы посмотреть в глаза Предиктору. Старик так и не понял, куда исчез весь цвет его академии. Толком не проявиви себя, воздушники полегли у берега. Одного чародея, лишившегося руки, хватило, чтобы перехитрить их всех.