Из индийской корзины

Одним из этапов проводившейся в независимой Индии административно-территориальной реформы, основанной на лингвоэтническом принципе, стало создание в 1960 г. штата Махараштры, населенного преимущественно маратхами, говорящими на языке маратхи. Этому предшествовали драматические события, включавшие отчаянную битву за космополитический Бомбей, который в результате был отдан Махараштре в качестве столичного града. В 1961 г. в Бомбее стал выходить еженедельник «Мармик» («Существенное»), быстро завоевавший популярность среди маратхиязычного населения. В еженедельнике сочным, нередко выходящим за литературные рамки языком доходчиво объяснялось, что, составляя почти 50 % населения города, маратхи находятся в административной и экономической зависимости от прочих этнических групп и конфессий, населяющих Бомбей, — прежде всего от обладающих коммерческой жилкой гуджаратцев, марвари, парсов; еще большую ярость «Мармика» вызывали аккуратные и деловитые выходцы из Южной Индии (каннадига, малаяли, тамилы и др.), преуспевавшие в качестве «белых воротничков». Успеху еженедельника способствовал и тот факт, что он был обильно сдобрен едкими карикатурами, наглядно изображавшими эксплуататоров (т. е. всех немаратхов) и эксплуатируемых. Главным редактором и художником был Бал Тхакре (род. в 1927 г.), выдвинувший себя в главные «певцы» маратхского народа. Им же в 1966 г. была образована партия «Шив-сена» («Армия Шиваджи»), названная так в честь национального героя маратхов Шиваджи, основавшего в XVII в. Государство маратхов. Уже через два года «Шив-сена» получила 1/3 мест на муниципальных выборах в Бомбее, постепенно прибрала к своим рукам ряд муниципалитетов других городов Махараштры, а в середине 1990-х в коалиции с «Бхаратийя джаната парти» (БДП) сформировала правительство штата. Именно тогда знаменитой метрополии было возвращено исконное маратхское название — Мумбаи, а международному аэропорту города присвоено имя Шиваджи[84]. Бал Тхакре, никогда не занимая никаких официальных постов, превратился в главного идеолога и стратега движения за этническую монолитность. Набрав силу и выплеснувшись за пределы штата, «Шив-сена» несколько изменила направление своей деятельности и стала ратовать за восстановление и сохранение подлинной индусской культуры. Члены партии устраивали демонстрации протеста против приезда пакистанской крикетной команды в Бомбей и забрасывали камнями международный автобус, курсировавший между Дели и Лахором. Птица такого полета, как Бал Тхакре, не могла ускользнуть от внимания Салмана Рушди, выходца из Бомбея, и под именем «Майндук» «влетела» в его роман «Прощальный вздох Мавра»[85]. Персонаж, безусловно, был опознан, роман запрещен, а Салману Рушди, с моей точки зрения, появляться в Бомбее пока не стоит.

. . . . . . . . . .

Возмущенные страстями вокруг «Огня» и неприкрытым посягательством на свободу творчества, восемь ведущих деятелей индийского кинематографа — актер Дилип Кумар, драматург Виджай Тендулкар, режиссеры Махеш Бхатт и Яш Чопра и др. — отправили на имя Верховного судьи А. С. Ананда 17-страничное обращение. В нем подчеркивался факт нарушения фундаментальных прав фильмопроизводителя и содержался протест против открытой поддержки должностным лицом (главным министром Махараштры Манохаром Дзоши) бесчинств, учиненных налетчиками в кинотеатрах, демонстрировавших «Огонь». Подписанты требовали возвращения фильма на экраны страны и разбирательства по актам вандализма в Бомбее и Дели; они также напоминали о недопустимости самостийного суда, предлагая недовольным соблюсти положения закона и направить в судебные инстанции иск об отзыве сертификата Цензурного комитета по кинематографии, разрешившего показ этого фильма. Этот же вопрос был поднят и на заседании индийского парламента, вызвав ожесточенную перепалку между «сторонниками Закона» и «хранителями Культуры». Присутствовавшая на обсуждении член верхней палаты актриса Шабана Азми не проронила ни слова, а центральные власти рекомендовали направить картину на повторную экспертизу в Цензурный комитет по кинематографии. Верховный же суд выступил с заявлением, что не собирается рассматривать сюжет картины вообще, а займется вопросом об обязанностях правительства по защите свободы, жизни и имущества.