Из Инферно с любовью

Итак, для начала пехота. Обычные размалёванные негры с «дубинаторами» и полным отсутствием брони, отличающиеся разве что развитием силы в ущерб всему остальному, особенно мозгам. Много. Более сотни точно, но меньше полутора. Мясо, смазка для клинка, ну так именно для этого они и предназначаются — утомить противника, заставить его потратить на них силы, стрелы, запасы маны.

Рядом, местами и вовсе вперемешку, топали такие же негры, но с копьями и щитами-плетёнками. Тоже мясо, но чуть более ловкое и выносливое, способное хотя бы попытаться щитов прикрыться от стрел и ударов клинками. Их тут чуть более полусотни, если глаза меня не обманывают. И ещё к пехоте вполне можно было отнести погонщиков рабов. К пехоте, но не к неграм. Это степняки, в довольно неплохой кожаной броне, с лицами, скрытыми под устрашающими масками, вооружённые трёххвостыми кнутами и владеющие основами магии Разума, которые и позволяли им влиять на сознание пленников. Хотя и в ближнем бою кое-чего могли, используя тот самый кнут. В наличии их имелось что-то около пары десятков. Даже, пожалуй, поменьше.

В итоге имеем чуть менее двух сотен пехтуры, хотя качество более полутора сотен откровенно дерьмовое. Это тоже следовало учитывать, чтобы не впадать в опасную крайность переоценки врага.

А теперь конница. Вот тут стоило учитывать особенности развитие ветви кочевника. Вместо крестьян у них были рабы, которые, что логично, в бою не использовались. Вторым рангом являлся бездоспешный воин на мелкой лошадёнке вооружённый довольно скверным луком, кривой саблей и малым круглым щитом. Они то и составляли большую часть конницы в этом войске. Численность я бы оценил голов в шестьдесят. Кочевников, имеющих хоть какую-то броню было десятка два-три. Что до тех самых, с позволения сказать, катафрактов… Их я насчитал всего шесть. Наверняка личная охрана предводителя войска, равно как и шаманы с хунганами, о которых разговор отдельный.

Считаем. Чуть меньше двух сотен пехоты, около сотни конных, из коих менее половины имеет хотя бы начальную броню. И маги в лице шаманов и хунганов. Первых четверо, вторых поболее, аж целых семь. Верховных нет, что уже радует.

Выводы? Верно говорили пленники, что хан Бахмут-аль-Баграм не бог весть какая важная персона. Поэтому, как я думаю, и не выслал действительно внушающее опасение войско. Вместе с тем всё логично, «система», которая всё ещё имела влияние на развитие событий в мире, просто не могла активировать отправку по душу ещё находящегося под Завесой новичка действительно сильный отряд. Следовательно, нужно было лишь грамотно использовать имеющиеся у меня козыри. Ха, именно это я и собирался сделать!

Отсоединившись от вида из глаз разведчика и послав ему приказ прекращать слежку с близкой дистанции, переходя на «дальнее наблюдение», я поспешил уведомить своих помощников о том, какие именно силы нам противостоят. И, к своему несчастью, выбрал в качестве места таверну. Захотелось освежиться кружечкой чего-то холодного, да с кусочками льда.

Ну вот что, точнее кто мог быть объектом всеобщего и пристального внимания? Рувик, кто ж ещё то! Теперь понятно, почему он не опошлил какой-то очередной выходной церемонию в «тронном зале». Просто не мог… чисто физически был не в состоянии проявить свою излишне деятельную и безмерно дурную натуру. Только сейчас над ним стоило не только посмеяться, но и пожалеть. Немного, самую чуточку.

Что это неугомонное создание учудило на сей раз? Оно… временно угомонилось, хотя и сделало это в своём духе. Рувик висел, зацепившись хвостом за потолочную балку, держа в одной руке пустую кружку, а в другой… предмет женского гардероба. Имп дрых крепким, беспробудным, абсолютно алкогольным сном, оглашая таверну тонким, но противным храпом. Иногда еще и крыльями шевелил. Видимо для того, чтобы уж точно доказать своё пребывание в мире живых. А подходить к нему на близкое расстояние… не рекомендовалось. Амбре дичайшего перегара словно бы окутывало мелкого поганца, наводя на печальные мысли о до-олгом и результативном запое.

И много вот ЭТО выпило? — хмыкнул я, указывая пальцем на жертву запоя. — Как вообще имп мог ухитриться допиться до такого плачевного состояния?

Вопрос вообще-то был отправлен «в никуда», но ответ я получил. От Бастиды, которая знала это крылатое чудовище ещё задолго до моей с ним встречи.

— Вино, самогон, пиво, вино-самогон-пиво в одной кружке. Летал за девочками, разбрасывая «много-много блестяшек», стремясь попасть им в декольте. Затем плавал в бочонке с пивом, радостно визжа и пуская пузыри. Потом его оттуда выловили и повесили на просушку. Сначала противно выл, потом заснул.

Присмотревшись, я увидел что Рувик не зацепился хвостом за балку, его за хвост привязали. Мда, однако! Только и смог, что спросить:

— А здесь то зачем?

— Посетителей привлекать, — пожала плечами суккуба. — Если уж от здешнего пойла импа развезло, то обычный народ тем более за душу возьмёт.

— Паразит!

— Всегда таким был.

— И ведь не возразить… Всё пропил?