Из истории Боспора

По стилю букв, характерному для ряда стихотворных надписей[130], надпись должна быть отнесена к I в. до н. э. По типу тщательно сработанных рельефов, весьма близкому к вышеописанному надгробью Перисала, № 10, описываемая стела не может быть позднее I в. до н. э.

Надгробие найдено 30 июля 1927 г. во дворе Гросса, д. № 86 по ул. 1-й Домны.

Имена , — обычные имена на Боспоре. встречается впервые.

XII. Стихотворная эпитафия Гекатея.

Почти квадратная мраморная плита. Высота 0,44, ширина 0,39 и толщина 0,09. Обломана сверху и снизу. Верхняя часть плиты была украшена рельефом, от которого сохранились только две пары ступней. По-видимому, было изваяно изображение мужчины и сопровождающей его фигуры мальчика-прислужника. Под рельефом стихотворная надпись в 4 строки, состоящая из 2 элегических двустиший. Надпись сохранилась целиком. Размер букв 0,015. Читается следующим образом:

О ,

, ,

, , , ’,

Под — священные приговоры — нужно подразумевать решения богов.

— слово новое, не отмеченное ни в словаре Du Cange’a, ни Passow’a; смысл его, по-видимому, «средневременный», т. е. в среднем возрасте. здесь в смысле возраста жизни[131]. поэт. вместо . В стихотворении отметим старинные поэтические формы: , , .

Перевод может быть приблизительно такой:

Ты запечатлел славу мудрости не словом, а жизнью, добровольно подчинившись священным приговорам. Итак, Гекатей, покоясь в цвете лет, знай, что ты [таким образом] скорее избегнул круга мучительных страданий.

Рис. 13.

Обычное с именем и отчеством покойного отсутствует. Надпись эта могла быть над рельефом или совсем опущена. По стилю букв , , , тщательности письма, материалу памятника, надгробие может быть отнесено или к концу I в. до н. э., или к началу I в. н. э. Плита куплена 20 февраля 1931 г. музеем у некоего Тарабуна, нашедшего ее на Танькином кургане в степи за садами Булганакской улицы.

Стихотворная эпитафия намекает на безвременную трагическую кончину Гекатея, которой он добровольно содействовал, закрепив таким образом за собою славу высшей мудрости не словом только, но и жизнью. По-видимому, Гекатей был ученый или философ.

Интересно сопоставить с этим стихотворением другие стихотворные эпитафии, сочиненные в честь боспорских ученых: 1) филолога Илиодора[132]; 2) грамматика Саввиона, сына Стефана, изображенного на рельефе со свитком в правой руке[133]; 3) ученого Стратоника, сына Зенона, которому поставил пышное надгробие его вольноотпущенник Созий. Ученый изображен со свитком в руке стоящим у стола, заполненного рукописями, и одновременно верхом на коне, с оружием в руках[134]. Вот та социальная среда, где культивировались наука и поэзия.

Боспорские стихотворения, за немногими исключениями, имели целью увековечение памяти покойного. Особенно много стихотворных эпитафий приходится на позднеэллинистическую и римскую эпохи (I в. до н. э. и I–II вв. н. э.). Сочинители стихов обслуживали богатую верхушку торгового класса, тесно связанного экономически с торговыми центрами южного Причерноморья (Амис, Амастрия, Синопа, Гераклея Понтийская), выражая его идеологию и чаяния: благородное происхождение, добрый нрав, особенно часто восхваляемый, и веру в загробную жизнь, которая представлялась в виде плодоносных рощ и светлых чертогов героев.

XIII. Стихотворная эпитафия Илиодора, сына Илия.

Стихотворная эпитафия Илиодора, сына Илия, была опубликована в «Известиях Таврического общества истории, археологии и этнографий», I, еще в 1927 г., но без изображения интересной надгробной стелы, по всем данным изготовленной не в местной мастерской, а привезенной готовой из Амастрии братьями покойного. Этот недостаток теперь восполнен в настоящем издании. Эпитафия ярко выявляет ту тесную живую связь между Пантикапеем и малоазийскими городами, которая наладилась в эллинистическо-римский период в результате усиления торговых сношений при Митридате. Многие выселенцы находили на Боспоре применение своего труда и специальности, и Боспор становился для них второй родиной. Перед нами образы, увековеченные в боспорских стихотворных эпитафиях: престарелого воина Менодора, родившегося в венчанной морем Синопе, изрубившего многие кровавые доспехи супостатов и сраженного копьем в земле боспорской[135]; купца Христиона, занесенного Гермесом в отдаленную область сираков и преждевременно умершего на чужбине[136]; синопца Фарнака, учителя гимнастики, смерть которого оплакивает местный гимнасий[137].

Рис. 14.

В пышных стихах прославляется добродетель и красота Клеопатры и Феофилы, гражданок Амиса и Синопы[138]. Таков и амастриец Илиодор, отличавшийся высоконравственными качествами: честностью во всех делах и безукоризненным отношением к друзьям.

XIV.