Из истории Боспора

В верхнем обрамлении высечена сцена загробной трапезы. Рельеф с обычными фигурами мужчины, с канфаром в руке возлежащего на тщательно отделанном ложе со спинкой, украшенной львиной головой, с подушками и узорчатым одеялом, и женщины, восседающей в траурной позе в кресле с точеными ножками и скамеечкой. Тут же обычные спутники загробной трапезы (не члены семьи): символическая фигура девочки с цилиндрическим сосудом у кресла женщины и отрок с перекинутым через плечо полотенцем у изголовья ложа. Перед ложем стол на трех ножках с профилированным верхом, на котором стоят канфар и кратер, черпательная ложка и круглый предмет (хлебная лепешка).

На нижней раме рельефа надпись (высота букв 0,02):

Δ[ι]ονύσιος Ν[ι]κάνδρου χαΐρε

Перевод: Дионисий, сын Никандра, прощай.

Следующий рельеф представляет отрока, рядом с которым стоят три возмужалых воина с большими овальными щитами, опирающиеся на два копья. На нижней раме надпись (высота букв 0,03):

Άριστ[εί]δ[η] Δ[ι]ονυσίου χα[ΐ]ρε

Перевод: Аристид, сын Дионисия, прощай.

Аристид, по-видимому, изображен в виде отрока. Три копейщика, обозначающие пешее войско, намекают, надо полагать, на отношение Аристида к войску.

В третьем рельефе, почти целиком отбитом, по-видимому, сидящая в кресле женщина, а перед ней мужчина (на коне?). Между ними поставлена высоко фигура мальчика. Возможно, что под третьим рельефом была еще надпись.

В надписи следует отметить ряд орфографических ошибок: Διονύσιος дважды после δ имеет υ вместо ι; Νηκάνδρου вместо ι имеет η; Άριστήδι вместо Άριστείδη.

Ошибки, очевидно, вызваны тем, что η, ει, ι, υ ко времени изготовления надписи уже мало отличались в произношении.

Надгробие найдено 29 июля 1927 г. во дворе № 86 по Карантинной ул. (ныне ул. 1-й Домны).

Стела относится к типу огромных, свыше 2 метров, многоэтажных рельефных надгробий, характерных для второй половины I и начала II в. н. э.

XXII.

Высокое надгробие (высота 2,15, ширина 0,53-0,55, толщина 0,18-0,15), переломанное наискось по второму рельефу, сверху снабженное эпистилем, снизу срезанное по углам для вставки в постамент. Эпистиль несколько шире самой стелы, без карниза, сверху украшен тремя круглыми акротериями на длинных плоских базисах, почти соприкасающихся друг с другом. Внутри фронтона розетка, под фронтоном три розетки. Надгробие имеет три рельефа.

Рис. 23.

Первый рельеф, грубо и плоско изваянный, представляет сцену загробной трапезы: слева от зрителя, в кресле, весьма примитивно сработанном, сидит женщина в траурной позе, у кресла стереотипная фигура девочки с цилиндрическим сосудом. Между женщиной и возлежащим на ложе мужчиной еще фигура девочки в пространстве. На ложе со спинкой, украшенной фигурой льва, возлежит мужчина с канфаром в левой руке. На фоне одеяла выделяется столик на одной ножке с расставленными на нем предметами: ложкой, сосудом и круглым хлебом (?). У изголовья фигура мальчика в штанах и опоясанной рубашке.

Второй рельеф представляет женщину, сидящую в обычной траурной позе на кресле с изогнутой спинкой, ажурными перилами и грубо сработанными ножками. Перед женщиной стоят трое отроков, из которых первый опирается правой рукой на суковатый посох.

Третий рельеф изображает четырех мужчин, из которых двое слева вооружены овальными щитами и опираются на копья.

Под рельефами высечена крупными буквами надпись в 4 строки (высота букв 0,04):

Γοζίους Σωστρά-

του άναστήσας τ-

ήν στήλην τού ιδίου

υίού Λυσιμάχου

Перевод: Гозий Состратов, поставивший стелу своему сыну Лисимаху.

Совершенно схематичное, безжизненное исполнение рельефа, причастная форма άναστήσας вместо άνέστησε, встречающаяся в ранних христианских памятниках Боспора, и характер письма — все указывает на то, что перед нами надгробие начала II в. н. э., когда скульптурное искусство на Боспоре явно стало вырождаться. Γοζίους — имя новое; его следует сопоставить с иранскими именами Γόσων и Γώσακος[140]. Надгробие найдено на территории металлургического завода 6 апреля 1927 г. вовремя рытья фундаментов для нового рабочего поселка.

Какое отношение имеют к покойному три рельефные сцены? В первой сцене и во второй покойный Лисимах, очевидно, в своем семейном кругу: он представлен возлежащим на ложе, он же с суковатым посохом в руке вместе с двумя отроками стоит перед женщиной (женой), сидящей в кресле. Третий рельеф, представляющий группу воинов, намекает на его общественное положение: он был воином и, возможно, погиб в бою.

XXIII.

Надгробие из местного известняка, в виде прямоугольника, обломанное снизу, с тремя рельефными изображениями. Высота 1,12, ширина 0,59, толщина 0,19. Сверху надгробие было украшено анфемием, как видно по двум сохранившимся отверстиям.

Рис. 24.

Верхний рельеф представляет сцену загробной трапезы: слева восседает на кресле женщина в траурной позе, ниже кресла маленькая фигура девочки; на ложе возлежит бородатый мужчина с венком в правой руке, ниже ложа мальчик с сосудом в приподнятой руке и каким-то предметом в другой (кувшин). У ложа стол на трех ножках с какими-то неясными предметами.