Из истории Евразии

Рядом с Афразией располагался Европейский полуостров этого великого континента: страна влажная и теплая, ограниченная с востока внутренней частью континента. Граница между ними пролегала по атмосфере. Это изотерма января, которая на западе положительная, а на востоке отрицательная. Принято западную часть называть Европой, а восточную Евразией. Восточная часть в климатическом отношении характерна суровыми зимами, засушливыми степями и монотонным ландшафтом: на севере – лесным, а на юге – степным. Сходство ландшафтов определяло характер народов, населявших ту область, в которой ныне располагаются Россия, Монголия и район оазисов – Средняя Азия. К востоку от евразийской степи лежит юго-восточный полуостров континента – муссонная область, называемая Китаем. Евразией в историко-культурном смысле термина мы считаем только ту часть континента, которая лежит между Китаем, горными цепями Тибета и западным полуостровом – Европой.

Долгое время ученые-европоцентристы, как и китаецентристы, считали Центральную («Высокую») Азию границей Ойкумены и не придавали народам, населявшим ее – скифам, тюркам, хуннам, монголам и русским,– самостоятельного значения. Вряд ли это верно. По существу, народы, обитавшие здесь, играли свою роль в становлении культуры и противостоянии Востока и Запада. Они составляли как бы особый регион в культурной истории человечества, не менее важный, чем китайский и европейский. То, что они занимались больше скотоводством, нежели земледелием, не мешало развитию их искусства на Алтае, в долинах великих рек: Волги, Дона и Днепра, оазисах в междуречьях Сырдарьи и Амударьи и в предгорьях Тянь-Шаня. Эти народы с того момента, как они вошли в историю, составляли самостоятельный регион развития искусства, идеологии, экономики. И если до сих пор Европа не стала частью Китая, что могло случиться в I в. н.э.(ханьская агрессия) и в VIII в. н.э. (танская агрессия), то это заслуга хуннов, тюрок, монголов и русских, всегда стремившихся к объединению для защиты себя от иностранных оккупантов. И это началось за тысячу лет до нашей эры.

На рубеже IX и VIII вв. до н.э. в степях Центральной Азии сложился комплекс кочевых этносов, в котором ведущую роль играли хунны, но куда входили динлины, дунху (предки сяньбийцев и монголов), усуни и кочевые тибетцы Амдо и Куньлуня. Эта суперэтническая целостность находилась в оппозиции Древнему Китаю и ираноязычному Турану (юечжам). Первые пятьсот лет, до 209 г. до н.э., история кочевников письменными источниками не освещена, но согласно нашей модели на этот период истории падают фаза пассионарного подъема этногенеза и начало фазы акматической. Конец этой фазы известен с достаточной степенью подробности. Большую часть сил хунны тратили на отражение ханьской агрессии, благодаря чему смогли удержать независимость и целостность державы до конца I в. н.э. Разгромленные сяньбийцами в 93 г., хунны раскололись на четыре ветви, из которых одна перемешалась с сяньбийцами, вторая осела в Семиречье, третья ушла в Европу, а четвертая вошла в Китай и там погибла.

По принятой нами терминологии, эпоха II-V вв. для всех этносов, входивших в «хуннский» суперэтнос, была фазой упадка, после которой остались некоторые реликты, но ход этногенеза прервался.

Второй подъем имел место в середине VI в. Результатом его было создание тюркского каганата, объединившего Великую степь от Ляохэ до Дона. По масштабам тюркский каганат превосходил хуннскую державу, но за все его двухсотлетнее существование в нем незаметны общественные сдвиги. Консерватизм системы легко объясним тем, что тюрки вели непрестанные войны с империями Суй и Тан, с Ираном и Арабским халифатом, а также с покоренными, но не покорившимися степными племенами, особенно с уйгурами. Однако обаяние «тюркского Вечного эля» было столь эффективно, что многие древние народы степи: кыпчаки (половцы), кангары (печенеги), карлуки, кыргызы (потомки динлинов), туркмены (потомки парфян) и даже монголоязычные кидани – восприняли культуру, своих покорителей и сохранили ее даже после гибели тюрок в 745 г., в начале фазы их исторического существования.

Сменившие тюрок уйгуры были народом храбрым, но не агрессивным. Они умели защищать свою свободу, но не стремились к завоеваниям. Жадно впитывая иранскую (манихейство) и византийскую (несторианство) философии, уйгуры оказались не в состоянии наладить порядок у себя дома, вследствие чего стали жертвой енисейских кыргызов в 841-847 гг. Уцелевшие от разгрома уйгуры спаслись в оазисы бассейна Тарима, где растворились среди местных жителей, оседлых буддистов. В Великой степи наступила фаза обскурации (упадка), продолжавшаяся до XII в., когда новый толчок вознес одновременно чжурчженей и монголов – создателей не только степной, но и континентальной империи.