Из истории Москвы 1147-1913

Земли Московского княжества, а также великокняжеская казна делятся между пятью сыновьями (шестой родился уже после составления духовной, за несколько дней до смерти отца). Прежде всего в этом акте последней воли умиравшего государя обращает на себя внимание неслыханное прежде распоряжение: Димитрий благословляет старшего сына великим княженьем Владимирским, как своей отчиной, и, устраняя от нее старших своих родичей, закрепляет ее в нисходящей линии, а старшему, по сравнению с младшими сыновьями, дает более земель доходов и имущества. Мелкие московские князья должны жить в Москве. Этим усиливается блеск нашего двора и расширяется влияние великого князя во владениях других князей, а народ привыкает смотреть на них, как на служилых у московского князя, каковыми они впоследствии и стали делаться… Важную власть над детьми Димитрий Иоаннович вручает своей супруге. Боярам напоминает их верную службу, а также, «как родился пред ними, воевал врагов, землю Русскую держал, любил их самих и детей их, с ними скорбел и веселился». Вероятно, это завещание составлено под влиянием преподобного Сергия, по крайней мере, как сказано в документе, оно было писано пред лицом сего игумена.

Гробница Перссвета и Ослябя в старом Симонове.

Духовное завещание Димитрия Донского

Печать великого князя.

В перечислении московских сел, урочищ и угодий мы находим следующие: Сокольничий путь, село Напрудское, Рогож, луг Ходынский с мельницей, Елох, Крутицу и другие. В ряду золотых вещей упоминаются ювелирные и басменные вещи русских и даже, может быть, московских мастеров, как, например, пояс золот Макарова дела, также пояс Шишкина дела. В Оружейной палате хранится панцирь Димитрия Донского.

На другой день по кончине, то есть 20 мая, Димитрий Иоаннович был погребен в Архангельском соборе, вблизи от могил деда и отца своего. Печальный обряд, за отъездом митрополита Пимена в Царьград, совершал гостивший в Москве греческий (трапезундский) митрополит Феогност, с русскими епископами и игуменами. В числе совершавших погребение был святой основатель Троицкого монастыря преподобный Сергий.

Надпись над надгробием гласит: «В лето (от сотворения мира) 6897 (от P. X. 1389), мая 19-го дня, преставися благоверный князь великий Димитрий Иванович Донской».

IV. При Василии Димитриевиче и Василии Темном

стория Москвы, не только по отношению к ее государственным силам, но и в других сторонах ее жизни, как-то: в церковной, образовательной, промышленной, ремесленной и т. д., пошла уже легче после тяжелой, но и важной эпохи Димитрия Донского. После этого уже скоро Иоанн III и его сын Василий III сделали Москву единым и сильным центром всей Северо-восточной Руси, не только в политическом, но и в культурном отношении. Она стала видна и за русскими пределами.

Правление Василия Димитриевича (1389–1425) немало подготовило для этого условий. Хотя этот великий князь остался, по смерти отца, шестнадцатилетним юношей и находился еще под опекой своей матери, но он уже был умудрен большим и разнообразным опытом: еще двенадцатилетним отроком он был послан Димитрием Иоанновичем в орду, чтобы там тягаться о великокняжеском столе с Михаилом Тверским. Хан оставил отрока-князя в плену у себя в качестве заложника, за московский долг в 8000 рублей. Но энергичный княжич, насмотревшись на тамошние смуты, «умысли крепко с верными своими доброхоты» и бежал в Молдавию к воеводе Петру, затем был в Пруссии, где виделся с Витовтом и сговорил за себя его дочь княжну Софию и только после четырехлетнего отсутствия, в 1387 году, воротился в Москву.

Князь с таким ранним опытом, естественно, быстро вошел в политику московских князей-собирателей. По смерти отца он был возведен на Владимирский престол ханским послом Шахматом. Семнадцати лет он женился на Софье Витовтовне и потом принудил своего дядю Владимира Андреевича, уходившего даже в новгородские земли, заключив с ним договор, признать себя его братом и обязаться «всести на конь», когда придется садиться на коня великому князю; затем ездил в орду, где «умздил» Тохтамышевых князей и получил ярлык на Нижегородское княжение и присоединил его к Москве с помощью тамошних бояр, во главе которых стоял Василий Румянец. В это время Москва лишилась своего великого молитвенника и советника — преподобного Сергия (25 сентября 1392 года). Вольнолюбивых новгородцев великий князь смирял силою оружия; а когда жители новгородского пригорода Торжка убили московского доброхота, некоего Максима, то великий князь, захватив 70 тамошних жителей, замешанных в этом деле, приказал публично казнить их в Москве: им рубили руки и ноги и при этом приговаривали: «так гибнут враги великого князя».