Из истории Москвы 1147-1913

По изысканиям знаменитого знатока истории Москвы И. Е. Забелина, эту сторону деятельности молодого царя можно представить в следующем виде. В 1614 году были выстроены большие государевы хоромы, а в следующем году их расписывали разными орнаментами и картинами иконописцы Ивашка да Ондрюшка Моисеевы. В 1616 году в те же хоромы Серебряной палаты сторож Михалка Андреев делал литую висячую подволоку, которая была вызолочена. В январе государь справлял здесь новоселье и дал награду плотникам. Затем над царицыной и проходной палатами и на постельном крыльце котельные мастера устроили новые металлические кровли. Но 14 февраля 1619 года в царских хоромах случился пожар, и дворцовый плотничный мастер строил новые государевы хоромы, столовую избу и постельную комнату; а в 1621 году их украшали «знаменьем и письмом» лучшие иконописцы Чирин, Савин, Паисеин, Поспеев и травник Лука Трофимов и другие. В ноябре в столовой было справлено новоселье. В 1624 году Михаил Феодорович к своим хоромам прибавил две мыленки, избушку и сенничек. В следующем году он возобновил церковь Рождества Богородицы на сенях, с приделом Св. Лазаря. После того построены были каменные ледники и поварни, а над Куретными воротами светлица мастерицам, золотым и белым швеям. Но 3 мая 1626 года случился новый пожар. В Кремле, кроме монастырей Вознесенского и Чудова, «двор государев и патриарший и в приказех каменных всякие дела погореша, и казна, и конюшни, и житницы, и все, „жила“ государевы погореша». Опять поднялась стройка, и в лето пожара Первуша Исаев поставил государю новые постельные хоромы. Затем, в следующем году, построена была брусяная столовая изба, где 23 ноября, на новоселье, государь угощал бояр обедом, а те подносили ему хлеб-соль и соболей. Иноземец — палатный мастер Джон Тайлер — в этом же году возобновлял кремлевский Сретенский собор и строил помянутую выше церковь Св. Екатерины. После этого пожара каменные стройки следуют одна за другой. По государеву указу собраны были из Ростова, Суздаля, с Бела-Озера и из других мест все каменщики и кирпичники, «для многих церковных, дворцовых и палатных каменных дел». Выписан был также «Голландския земли немчин — кирпичный мастер Редерик Матрыс», который устроил кирпичный завод в Даниловской слободе, «по своему немецкому образцу». В 1631 году на кормовом дворе выстроена была русскими каменщиками каменная поварня, на которую посредством водоподъемной машины была проведена из Москвы-реки вода, а в 1633 году прежде упоминавшийся Галловей взвел воду на Свибловскую башню, а оттуда в поварни, в сытный и кормовый дворец. В 1633–1636 годах государь для себя и для детей своих выстроил каменные жилые хоромы, хотя до этого, как более пригодные для здоровья, предпочитались деревянные. Они были построены над выстроенною еще при Иоанне III мастерскою палатою и подклетными палатами, ряд которых тянулся к церкви Рождества Богородицы. Возведены были теперь три новых этажа под лицо с царицыными приемными палатами. Верхний этаж с теремом наверху был назначен для малолетних царевичей Алексея и Ивана, что значится и в надписи, сохранившейся и доныне. Все здание сохранило тип деревянных жилых хором. Кроме каменных растесок и резей, напоминающих деревянную резьбу, терема в своем внутреннем устройстве напоминают русские деревянные постройки.

Престольная палата в Теремном дворце.

Печатный двор.

Палаты бояр Романовых.

Почти все комнаты Теремного дворца одинаковой меры, каждая с тремя окнами, что напоминает великорусскую избу. В последние три года своего царствования Михаил Феодорович выстроил еще какие-то дворцовые палаты на Цареборисовском дворце для датского королевича Вольдемара, за которого хотел выдать дочь свою Ирину.

Таким образом, царь Михаил в течение тридцати двух лет своего царствования успел не только восстановить старый дворец, но и увеличить его новыми каменными и деревянными постройками, выраставшими по мере умножения царской семьи и потребностей быта. Его сыну царю Алексею Михайловичу оставалось немного дела в отношении основных сооружений дворца.

Но, без сомнения, в царствование Михаила Феодоровича много сделано было и для внутреннего украшения дворцовых палат, на что есть немало письменных указаний, кои, впрочем, не определяют того, что делалось именно в это время. Но, конечно, это было восстановлением того, что было во дворцовых палатах при Иоанне IV и Феодоре Иоанновиче. Если работы иконописцев по фресковым украшениям дворцовых палат уже при Алексее Михайловиче восстановляли «те же вещи, что прежде были писаны», то при Михаиле его царские иконописцы Чирин, Назарьев, Савин, Паисеин, Поспеев, подписывавшие и жилые и парадные царские покои, лишь восстановляли то, что было уничтожено или испорчено смутным временем, не внося, конечно, ничего нового.

Церковь в усыпальнице бояр Романовых в Новоспасском монастыре.