Из истории раннегреческого общества

В то время как северо-восточное и восточное побережья Сицилии были уже заселены греческими поселенцами Халкиды, Коринфа, Мегары и Наксоса, южное побережье все еще оставалось необитаемым. Его берега, сохранившие предание о плавании Миноса и о его гибели в Камике (в районе территории Акраганта) от хитрости туземного царя Кокала,[635] по-прежнему оставались таинственными и грозными. Южное побережье Сицилии долго, даже и после возникновения здесь греческих полисов, считалось одним из опаснейших для мореплавания мест, тем более, что здесь не было и удобных гаваней, где можно было бы укрыться греческим кораблям, застигнутым бурей.[636]

Орси, может быть, не без основания предполагает, что критяне, мореплаватели по преимуществу, знали южное побережье Сицилии еще в минойско-микенские времена.[637] Именно сюда и прибыли в 689 г. до н. э. греки с Родоса и Крита, основав здесь первую греческую южносицилийскую колонию в устье реки Гелы.

Основным и решающим моментом в выборе места для этой новой колонии были, конечно, не древнейшие, стертые во времени связи с Критом, если они и существовали, но эта новая связь, установленная греками греческих метрополий. Слухи о плодородии Сицилии, вероятно, во много раз превышавшие действительность, привлекли сюда вслед за другими и родосцев и критян.[638] Весь северо-восточный район был уже густо заселен. Кратковременное существование Мегары вблизи Сиракуз с наглядностью свидетельствует о том, что в этот период на востоке Сицилии уже не было места для основания еще одной новой колонии. Поэтому направление родосско-критской колонии было определено невозможностью выбрать для поселения в Сицилии иной район.

Таким образом, Гела стала первой южной греческой колонией. Ее основанием закончился период возникновения новых апойкий греческих метрополий. Дальнейшая колонизация Сицилии проводилась уже самими сицилийскими городами — Сиракузами, Мегарой и Гелой.

Южное побережье Сицилии, от Камарины до Ликаты, представляет собою однообразную гористую береговую полосу, открытую ветрам, без бухт и заливов;[639] холмы прерываются полосами дюн; на общем фоне в глубине возвышаются горы, доходящие до высоты 600-700 м над ур. м. В древние времена монотонность ландшафта несколько оживлялась зелеными лесами, взбегавшими по горным отрогам; теперь лесов нет. Быстрые горные, пересыхающие летом или маловодные потоки сбегают к морю. Самой большой рекой района была Гела, получившая название от холода ее воды.[640] Над всем пейзажем царил кратер Этны, горы, связывающей восточное побережье с южным. За песчаным и холмистым побережьем, в широких и узких ущельях у подножий отступающих от берега горных массивов раскинулись равнины, славящиеся и поныне своим плодородием.

Рис. 27. Гела (по Шубрингу и Орси).

Плато, выбранное поселенцами, представляло собой каменный, покрытый песком, прямоугольный массив, подымавшийся (на 50 м над ур. м.) над раскинувшейся позади его равниной. Длина этого плато равнялась 4000 м, ширина 500-700 м. Стены плато круто обрывались вниз, оставляя лишь узкий проход к морю с южной стороны. С него открывался вид на внутреннюю Сицилию: на равнину и пастбища, орошаемые в то время, вероятно, двумя устьями Гелы,[641] по обе стороны плато, на горы, замыкавшие долину реки, на снежную вершину Этны (рис. 27). Обладание плато давало выгодные военные преимущества: оно было естественным укреплением и одновременно наблюдательным постом; пути во внутреннюю Сицилию сходились у его подножия.[642]

В числе колонистов, вероятнее всего, находились, люди, уже знакомые с топографией южной полосы острова, ибо место, выбранное греками для поселения, строго соответствовало требованиям того времени: укрепленная природой возвышенность, которая могла бы равным образом служить защитой и от туземного населения и от пиратов; близость питьевой воды; плодородная равнина и, наконец, возможность использования русла Гелы для причала кораблей.

Геродот упоминает об основании Гелы в рассказе о Гелоне Сиракузском. Предок этого Гелона, Телин, уроженец о. Телоса, вблизи Триопских гор Книдского побережья Карии, «участвовал в основании Гелы линдийцами с Родоса и Антифемом».[643] Таким образом, Геродот не упоминает о критянах и о критском ойкисте Гелы — Энтиме. Он говорит только о линдийцах, но сохраняет нам ценное указание об участии в этой колонизации и знатного рода с о. Телоса, входившего, по всей вероятности, в состав камирской общины Родоса.[644]

На основании этого свидетельства Геродота уже Шубринг думал, что в родосской колонизации в Сицилию участвовали не только жители о. Телоса, но и соседних островов, входящих в состав родосских полисов или находящихся в зоне родосского влияния, — островков Коса, Нисира, Астипалеи и триопского предгорья Карии.[645]