Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

Не известно, ответил ли Бенкендорф на письмо Жуковского. Но он предложил Киреевскому дать объяснения. Тот отправляет особую записку, которую написал Чаадаев, хорошо знавший Бенкендорфа, частью по военной службе, частью по масонской ложе. Лемке приводит содержание записки. Там идет речь о связи статьи Киреевского не с политикой, а с идеями мыслящей Европы, с необходимостью дать себе отчет в нашем социальном положении, понять, что надо заимствовать у Европы, а что не надо. Из записки понятно, что истинное просвещение, за которое ратовал Киреевский, коренным образом меняло бы существующий уклад жизни. Высказывалось и желание освобождения крестьян. Оправдание получилось не слишком удачное. Несмотря на отдельные места записки, видимо, приятные Бенкендорфу (см. Лемке), она давала ему понять, насколько Киреевский не официален. За ним установлен надзор. В 1834 г., когда начал выходить «Московский наблюдатель», власти потребовали исключить из списка сотрудников имя Киреевского. С подозрением относились к нему, да и вообще к славянофилам, и в более позднее время, в начале 1852 г., в связи с изданием «Московского сборника». События 1830-го года, восстание в Польше вызвали волну, которая вынесла на пост министра просвещения С. С. Уварова. Рост патриотических, антипольских настроений, увеличение популярности царя, приверженность православию, противопоставленному польскому католицизму — всё это не только насаждалось сверху, но являлось результатом широко популярных общественных настроений (их разделяют Пушкин, Жуковский, Белинский; «Жизнь за царя» Глинки, «Рука всевышнего отечество спасла» Кукольника и др.). Теория «официальной народности» возникла не на пустом месте. В ней было, при всей её консервативности, официальности, какое-то стремление относительной ориентации на народ, во всяком случае — спекуляция на имени народа (народ становится знаменем). Теория создавалась по общественной потребности, не только по заказу властей. Она не высосана из пальца Уваровым. Но тот умело использовал эту потребность для своей карьеры.

С. С. Уваров. (родился в 1786 г., к 1830-м годам уже не молод, человек со сложившейся биографией) не столь уж однозначен, как принято утверждать. Хорошо образован. Автор сочинений по классической филологии и археологии. Его характеристика дана в «Записках» известного историка С. М. Соловьева: блестящие дарования, образованность, либеральный образ мыслей; вполне достоин возглавить министерство просвещения; но в нем «способности сердечные» нисколько не соответствовали умственным; слуга, усвоивший порядочные манеры в доме неплохого барина (Александра I), не гнушающийся никакими средствами, чтобы ему угодить. Создавая теорию «официальной народности», он внушил Николаю, что тот ее творец, основатель какого-то нового образования, основанного на новых началах. Уваров сформулировал эти начала: православие, самодержавие, народность. Будучи безбожником, либералом, не прочитавший ни одной русской книги, писавший постоянно на французском или немецком языках, он придумал теорию народности. Даже близкие люди считали, что не было низости, которую он не мог бы сделать. Крайнее самолюбие и тщеславие. Говоря с ним, можно было ожидать, что он скажет: при сотворении мира Бог советовался с ним насчет плана его создания.