Из истории синтаксиса русского языка

Для обозначения цели действия, выраженного глаголом повествовательного предложения, использовались предложения с повелительной формой глагола, т. е. предложения с повелительным модальным планом. Таким образом, в древнерусском языке предложения с повелительной формой глагола могли принимать на себя функцию придаточного предложения цели при другом, главном предложении. При этом форма повелительного наклонения примыкала к предыдущему предложению непосредственно, т. е. без посредства союзов. Это значит, что грамматическая связь следования предложения с повелительной формой в сказуемом за другим предложением переосмысляется так, что первое предложение принимает на себя функцию обозначения цели того действия, которое выражено во втором предложении.

Глаголы повелительного наклонения в 3‑м лице имели, как известно, аналитические формы, которые образовывались путем сочетаний частиц ать, да, даже с формой 3‑го лица единственного и множественного числа глагола изъявительного наклонения.

Примеры с частицей ать: То есмь все далъ своей княгине, ать молить бога, а душу мою поминаеть до своего живота. (Дух. в. кн. Сем. Ив.)

Примеры с частицей да: Молю тогда, да казнь над убогим человеком не вершится, зане яко зримо самому ти есть, не полного обретается разума. (Рус. др. пр.) Возьмите его, и поведите от очей моих и сохраните его, да никое честное око вящи на него не взираеть. (Там же.) Се в знамя принесохом дѣтинныя главы, да детище товоея не терзаеть славы. (Там же.)

Употребление повелительных форм с частицей да в качестве придаточных предложений цели находим у Ломоносова:

Яви сию щедроту с нами, да превзойдет его летами наследник имени и дел.

Сравните у Гоголя:

Пушкин окончил свою сказку! Боже мой, что-то будет далее? Мне кажется, что теперь воздвигается огромное здание чисто русской поэзии, страшные граниты положены в фундамент, и те же самые зодчие выведут и стены, и купол на славу, да поклоняются потомки и да имут место, где возносить умиленные молитвы свои. (Из пис. к Жук.)

Предложения с повелительным наклонением глагола 2‑го лица выступали также в функции придаточных предложений цели, например:

И отдадуть тому господину назад в слуги, не бей челом и не затѣвай на господина своего ложно. (Котошихин.) А кого не сыщут, и за таких беглых людей емлют иных людей, да на них же бывает положена пеня великая, для того отпущай на службу добрых верных людей. (Там же.)

Предложение с повелительной формой глагола в сказуемом становится придаточным предложением предшествующего предложения, поскольку на форму с функцией повеления наслаивается другая функция — функция цели действия, выраженного глаголом предшествующего предложения. Тем самым отношение двух предложений переосмысляется как отношение частей одного сложного предложения.

Форма повелительного наклонения 2‑го лица и в современном языке может выполнять функцию придаточного предложения цели, например: смотри не упади; но в 3‑м лице глагола мы уже имеем не повелительное наклонение, а прошедшее время изъявительного наклонения, например: смотри, чтобы он не упал.

Таким образом, оборот типа «дал княжне все, ать поминаеть мою душу», т. е. пусть поминает — чтобы поминала мою душу, представляет собой сложноподчиненное предложение с придаточным предложением цели, в составе которого выступает аналитическая форма глагола 3‑го лица повелительного наклонения. Это сложноподчиненное предложение представляет собой простое переосмысление грамматической связи следования двух предложений, ставшее возможным потому, что значение повеления, выраженное данным глаголом, оказалось совместимым со значением цели такого действия, которое выражено глаголом другого предложения. А так как развитие разных форм сложноподчиненного предложения является объективной необходимостью развития языка, то язык использует и испытывает любую возможность из имеющихся в его распоряжении, чтобы осуществить эту необходимость. Так было использовано предложение с повелительной формой глагола в сказуемом для выражения цели действия, выраженного глаголом другого предложения.

Однако не всякая возможность, испытывающаяся в языке, выдерживает испытание и действительно закрепляется в нем, превращаясь в исходную позицию для дальнейшего совершенствования языка. В данном случае использование предложений с повелительной формой глагола в функции придаточных предложений цели не выдержало испытаний и было отсеяно в ходе дальнейшего развития русского языка.

Результатом использования предложений с повелительными формами глагола для объяснения цели действия, выраженного глаголом повествовательного предложения, было образование целевого союза дабы из да плюс бы. Форма дабы, закрепившись в функции целевого союза, начинает употребляться не только с формами настоящего времени, но и с формами прошедшего времени, а также с инфинитивом. Форма да также, поскольку она отрывалась от формы 3‑го лица глаголов, могла вступить в сочетание, например, с инфинитивом, становясь, таким образом, союзом цели; сравните: