Из киевских воспоминаний (1917-1921 гг.)

Киевская еврейская общественность была впервые поставлена в необходимость реагировать на происходящие события, когда, в первые же дни после революции, перед нею стал вопрос о представительстве еврейства в органах новой власти. Уже в самых первых числах марта было созвано соединенное заседание упомянутых выше двух еврейских организаций — Комиссии общих дел и КОПЕ. Я присутствовал на этом заседании в качестве секретаря Комиссии общих дел. Настроение было довольно растерянное.

После долгих споров было решено созвать на 5 марта большое собрание из представителей всех существующих в городе Киеве еврейских общественных организаций. На этом собрании предполагалось избрать делегатов в «Совет объединенных общественных организаций города Киева» и его «Исполнительный комитет», а также создать временный орган, который являлся бы национально-политическим представительством киевского еврейства.

5 марта это собрание состоялось в самом большом концертном зале города (в Купеческом клубе). Зрелище было довольно импозантное, чувствовалось веяние духа новых времен. В городе, откуда евреев постоянно выселяли, куда им разрешалось приезжать только «для лечения минеральными водами» и «для воспитания детей», где еще свежо было воспоминание о деле Бейлиса, — в этом городе, впервые за его тысячелетнюю историю, состоялось открытое и гласное собрание представителей еврейства. И открывая его, председательствовавший С.Л.Франкфурт в приличествующей случаю торжественной форме приветствовал «первое свободное собрание евреев — свободных граждан».

После продолжительных прений, которые уже не всецело оказались на соответственной моменту высоте, были произведены выборы пяти еврейских представителей в «Совет объединённых общественных организаций» и десяти членов организационной комиссии, которой было поручено провести выборы в еврейский представительный орган[6].

Часов в пять утра, взволнованные и уставшие, возвращались мы из Купеческого собрания. Шел густой снег. «Природа не благоприятствует русской революции, — сказал д-р Фрумин, мандат которого, несмотря на все старания конкурентов-сионистов, был все-таки подтвержден. — Того и гляди, заносы приостановят транспорт» …

Организационная Комиссия, в состав которой вошел и я, после десяти дней лихорадочной работы сорганизовала и провела выборы в центральный орган, долженствовавший представлять все организованное еврейство гор. Киева — общественные, культурные, филантропические организации, политические партии, кооперативы, больницы, профессиональные союзы и, наконец, синагоги и молитвенные дома. И 16 марта состоялось открытие «Совета объединённых еврейских организаций города Киева». А через пять дней, 21 марта, депутация от Совета могла приветствовать органы местной революционной власти по поводу провозглашенной Временным Правительством отмены всех вероисповедных и национальных ограничений[7].

В качестве участника депутации от «Совета объединенных еврейских организаций г.Киева» я впервые мог присмотреться ближе к самопроизвольно зародившимся органам — «Исполнительному комитету», Совету рабочих депутатов и Совету военных депутатов. Они помещались тогда в Дворянском доме, на Думской площади.

Чего-чего только не видел за эти годы в своих стенах этот серый дом, в котором до 1917 г, заседали одни только сонные генералы из Дворянской опеки и Дворянского депутатского собрания! В 1917 г. — Исполнительный комитет, а затем (после его переезда во Дворец) — Совет профессиональных союзов, в 1918 г. — немецкая комендатура, военно-полевой суд, и пр. армейские учреждения, в 1919 г. — Совнархоз, в 1920-1921 гг. — клуб какой-то красноармейской части…

В марте 1917 г. здание и мебель еще не были потрепаны, и помещение производило довольно эффектное впечатление. Исполнительный комитет стоя выслушал наше приветствие, на которое в теплых выражениях отвечал его председатель Н.Ф.Страдомский.

То была — в Киеве, как и во всей России, — эпоха приветствий, и я тогда уже от души жалел председателей всех этих приветствуемых учреждений и искренно удивлялся их долготерпению. Ведь каждый из нас — членов депутаций — приходил по одному разу; но каково было им всех нас выслушивать и каждому отвечать!.. Киевский «Исполнительный комитет» буквально осаждался желавшими его приветствовать. И особенно любопытно было наблюдать, как самые благонамеренные правительственные учреждения — губернское правление, консистория, суд, учебный округ и т.д. — одно за другим извлекали из своей среды своего самого либерального, а потому наиболее затертого сочлена и его устами выражали перед Исполнительным комитетом свой восторг по поводу совершившегося переворота. В течение двух месяцев такие депутации являлись почти каждый день; говорились речи, и затем члены исполнительного комитета поднимались с мест, пожимали руки депутатам и благодарили их…