Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая

—      В ее голосе был страх,— ответил Цзычань.— Ведь каждый человек, который любит своих близких, если они захворают — их жалеет, когда они при смерти,— страшится за них, а после их смерти — по ним убивается. Она же, плача об умершем, не убивалась — а только боялась. И я понял, что она притворяется.

***

ИЗ ГЛАВЫ XL

Если властью наделен мудрый — в Поднебесной царит спокойствие. Если ею наделен глупец — в Поднебесной начинается смута. Природа людей такова, что мудрых среди них — мало, а глупцов — множество, и если полнотою власти наделяют глупца, способного возмутить мир, то много бывает таких, что используют эту власть, дабы внести в Поднебесную смуту, и мало таких, что используют власть, дабы дать Поднебесной мир и порядок. Ведь, пользуясь властью, легко навести порядок — но легко и вызвать смуту. Потому-то и сказано в «Чжоуских писаниях»: «Не привязывай тигру крылья — он полетит в селения, будет хватать людей и пожирать их». Допускать глупцов к власти — то же, что привязывать тигру крылья. Цзе и Чжоу воздвигали высокие башни, рыли глубокие пруды— и тем доводили людей до изнурения, сооружали жаровни — и подвергали людей мучительной казни. Они могли бесчинствовать вволю, ибо царская власть была для них тоже, что крылья для тигра. А будь они простолюдинами — их казнили бы за первое же преступление!

***

ИЗ ГЛАВЫ XLIX

В древние времена чжоуский Вэнь-ван, пребывая в Фэн и Хао, земли имел сотню ли вдоль и столько же — поперек. Поступая в соответствии с человечностью и справедливостью, он умиротворил западных жунов — и стал владыкой Поднебесной. Сюйский Янь-ван, пребывая к востоку от реки Хань, земли имел пятьсот ли вдоль и столько же — поперек. Поступая в соответствии с человечностью и справедливостью, он наделял своей землей вассалов — и тридцать шесть князей являлись к нему на прием. Но чуский Вэнь-ван, опасаясь, что Сюйское царство причинит ему вред, поднял войска, напал на него и уничтожил. Так чжоуский Вэнь-ван, поступая в соответствии с человечностью и справедливостью, стал владыкой Поднебесной, а сюйский Янь-ван, поступая подобным же образом, лишился царства. А все оттого, что человечность и справедливость были действенны в древности и недейственны ныне. Потому и говорят: другие времена — другие и дела. Во времена Шуня племя юмяо не пожелало покориться — и Юй собрался пойти на него войной. Но Шунь сказал: «Нет, так не годится! Поднимать оружие на тех, кто мало почитает добродетель — противно Пути». И он целых три года умягчал их нравы, приказав своим воинам плясать перед ними со щитами и секирами в руках. И юмяосцы покорились. Когда же попробовали сделать то же самое во время войны с гунгунами —то те из воинов, чьи копья были коротки, были побиты, а те, чей панцирь был некрепок,— ранены. Ибо пляска со щитами и секирами была действенна в древности и недейственна ныне. Потому и говорят: другие дела — другие и способы. В древности состязались в добродетели, в средние века соперничали в хитроумных замыслах, а ныне меряются силой!

***

ИЗ „ЛЮЙШИ ЧУНЬЦЮ”

«Люйши чуньцю» — «Весны и осени Люй Бувэя» — обширный синкретический памятник, созданный при дворе князя Вэньсинь-хоу, более известного в истории под своим настоящим именем Люй Бувэя (? — 235 гг. до н. э.).

Люй Бувэй был личностью необыкновенной, умом выдающимся. Сколотив огромный капитал презренным по тем временам занятием — торговлей, он сумел сойтись с отцом будущего императора Цинь Ши-хуана, когда тот бедствовал на чужбине в качестве заложника при одном из царских дворов. Приняв совет Люй Бувэя и немалые деньги, принц обещал разделить с ним будущую власть на родине — и действительно, вскоре наследовал престол, который ранее ему даже не снился. Так торговец Люй Бувэй стал канцлером самого могущественного в Поднебесной государства, получив в свое кормление сто тысяч дворов — не все цари древности имели столько подданных! — княжеское звание и от малолетнего Цинь Ши-хуана почтительное наименование «второго отца». Кстати, молва утверждала, что Люй Бувэй действительно был отцом первого императора, поскольку его мать была прежде наложницей Люй Бувэя и попала в царский гарем уже беременной... Если это действительно так, то будущий деспот стал прежде всего проклятием собственных родителей. Дело в том, что овдовевшая царица продолжила свою незаконную связь с Люй Бувэем, который, впрочем, несколько этим тяготился, и вскоре сосватал ей «фальшивого евнуха». Когда преступная связь раскрылась, евнух, его родня и двое незаконных детей, прижитых вдовствующей царицей, были казнены, сама она сослана, а Люй Бувэй, страшась казни, покончил с собой.