Из книг мудрецов (проза древнего Китая)

—      Когда поднимают большое дерево,— отвечал Ди Цзянь,

— передние восклицают: «Юй-сюй!», а задние вторят им. Почему же при этом не поют песен Чжэн и Вэй, не напевают быстрых мелодий Чу? Потому что они не годятся для этого дела. Так и хорошо управляемое государство — опирается на ритуал, а не на изощренное красноречие.

Поэтому Лао-цзы говорит: «Когда множатся законы и приказы, растет число воров и разбойников».

Тянь Пянь беседовал с циским ваном об искусстве Дао.

—      Мои владения — царство Ци,— отвечал ван.— Искусство Дао мало пригодно для устранения бед, поэтому хотелось бы послушать об искусстве управления.

—      Мои слова,— отвечал Тянь Пянь,— хотя и не об управлении, однако могут быть полезны и для него. Возьмем, к примеру, лес. Это не материал, но он может стать материалом. Вдумайтесь, господин, в то, что сказано, и сами выберите пригодное для управления. Хотя Дао и не устраняет бед, но его силою все переплавляется и преобразуется во Вселенной и в пределах шести сторон света. Зачем же спрашивать о делах правления в царстве Ци?!

Именно это имел в виду Лао Дань, когда говорил: «Форма без формы, образ без вещи». Ван спросил о царстве Ци,— Тянь Пянь ответил примером о древесном материале: материал — еще не лес; лес — еще не дождь; дождь — еще не Инь-Ян; Инь-Ян — еще не Гармония, а Гармония — еще не Дао.

Бай-гун завоевал Цзин и никак не мог решиться разделить имущество со складов и арсеналов среди своих людей. Прошло семь дней, и Ши Ци сказал ему:

—      Неправедно добытое, да еще не розданное — приводит к беде. Не можешь отдать — лучше сожги, но не восстанавливай людей против себя.

Бай-гун не послушался, и через девять дней явился Е-гун. Он открыл большие склады и арсеналы и раздал товары и оружие народу, а затем напал на Бай-гуна и через девятнадцать дней пленил его.

Итак, царство не принадлежало ему, а он захотел владеть им — это можно назвать верхом алчности; не уметь принести пользу ни себе, ни людям — можно назвать верхом глупости.

Поэтому Лао-цзы говорит: «Чем переполнять сосуд — лучше его вовсе не наливать; как ни заостряй предмет при ковке — он скоро затупится».

Чжаоский Цзянь-цзы назначил Сян-цзы своим преемником. Узнав об этом, Дун Яньюй сказал ему:

—      Усюй — из худого рода. Почему же вы сделали его своим наследником?

—      Он из тех людей, что могут стерпеть позор ради родных алтарей.

Прошло время. Как-то Чжи-бо с Сян-цзы сидели на пиру, а Чжи-бо вдруг схватил Сян-цзы за голову. Дафу просили позволения убить его, но Сян-цзы остановил их.

—      Когда прежний ван,— сказал он,— ставил меня на престол, он сказал: «Сян-цзы может ради родных алтарей стерпеть позор»; разве он сказал: «Сян-цзы может убить человека»!?

Через десять лун Чжи-бо окружил Сян-цзы в Цзинь- яне. Разделив свои отряды, Сян-цзы нанес Чжи-бо сокрушительное поражение, а из его головы сделал винную чашу.

Поэтому Лао-цзы говорит: «Знающий свою силу, умеющий быть слабым — для Поднебесной как горная долина».

Ду Хэ говорил с чжоуским правителем о том, как покоить Поднебесную в мире. Государь сказал:

—      Хотел бы научиться тому, как покоить в мире Чжоу.

—      Если мои слова не годны, то не суметь вам покоить Чжоу,— отвечал Ду Хэ,— а если годны — Чжоу само придет к миру и покою.

Это и называется «не приводя в покой, покоить». Поэтому Лао-цзы говорит: «Великий резчик не режет», «Высшее богатство — отсутствие богатства».

По законам царства Лу, пожелавший выкупить раба - лусца у чжухоу, мог взять деньги на это в казне. Цзыгань выкупил одного лусца, а деньги брать отказался.

—      Ты делаешь ошибку,— сказал Конфуций, узнав об этом.— Действия мудреца могут изменять обычаи и нравы, а его уроки — распространяться на последующие поколения, потому что они годны для всех. Ныне в царстве богачей мало, а бедняков много. И тем, и другим не жаль казенных денег. Если же лусцы не будут брать в казне — то не станут выкупать своих у чжухоу.

О Конфуции можно сказать, что он знал толк в ритуале. Поэтому Лао-цзы говорит: «Видеть значительное в малом — называется мудростью».

Вэйский У-хоу спросил у Ли Кэ:

—      Отчего погибло царство У?

—      Оттого, что много воевало и много побеждало.

—      Но разве много воевать и много побеждать — не благо для государства?

—      Когда много воюют — народ распускается,— отвечал Ли Кэ,— когда много побеждают — правители становятся высокомерны; а при высокомерных правителях и распущенном народе редко бывает, чтобы царство не погибло. Высокомерие ведет к произволу, произвол — к жестокости; распущенность порождает злобность, злобность — волнения. Правители и народ находились в таком напряжении, что гибель У даже поздно наступила!

Поэтому Лао-цзы говорит: «Небесное дао велит отступить, когда подвиг свершен и пришла слава».