Из книг мудрецов (проза древнего Китая)

Поэтому я написал это сочинение, чтобы открыть то, что знаю... Я хочу, чтобы этот труд стал известен потомкам, и верю, что он в конце концов распространится по свету». Однако он считал, что истинное знание доступно не каждому. «Ведь даже расцвет Ян не может заставить цвести прах и гниль. Даже наивысшая мудрость не сможет исправить низких и глупых. Книги передаются лишь понимающими, дела ценятся только знающими. А простой крестьянин будет алым ритуальным луком прогонять птиц с полей, южные варвары станут в ритуальном облачении собирать хворост»,— эти вещи не для них.

Гэ Хун интересовался так называемой внутренней алхимией, в процессе которой многократно проходящий по каналам человеческого тела жизненный эфир в конце концов претерпевает нужные превращения и сообщает телу бессмертие. Но, подобно другим средневековым алхимикам, всему прочему он предпочитал транс мутации золота и ртути, видя в них высший путь обретения бессмертия. Причем все это не обходилось без «призывания духов Неба и демонов Земли» — китайская алхимия сохраняла все атрибуты «тайных наук». Легенды утверждают, что Гэ Хуну не удалось вознестись на небеса, однако, благодаря приобретенному искусству, смерти он избежал. Все это, естественно, относится уже к области народной фантазии. Нам же он интересен тем, что оставил огромное философско-литературное наследие, не полностью сохранившееся, но сконцентрировавшее в себе богатейшую даосскую философию своего времени. О многом мы никогда не узнали бы, не будь Г э Хуна — например, о замечательном философе Бао Цзинъяне, о котором читатель прочтет в одной из «внешних», «профанических» глав «Бао Пу-цзы».

Трактат «Бао Пу-цзы» никогда не переводился у нас раньше, фрагменты, публикуемые в переводе Е. А. Торчинова,— это первая попытка заполнить пробел. А с увлекательными, мастерски написанными Гэ Хуном «Жизнеописаниями святых и бессмертных», в которых автор видит жизнь как постоянное чудо, читатель может познакомиться в сборнике «Пурпурная яшма» (М., Художественная литература, 1980, с. 87—132).

***

ИЗ ГЛАВЫ «ОПРОВЕРГАЮ БАО ЦЗИНЬЯНЯ»

Господин Бао, по имени Цзиньянь, любит сочинения Лао-цзы и Чжуан-цзы и весьма сведущ в искусстве красноречия. Он считает, что древние превосходили современных людей, так как у них не было государей. В его произведении мы читаем: «Конфуцианцы говорят: «Небо породило народ, а затем насадило государей». Державное Небо или же люди, заинтересованные в таком положении вещей, произносят подобного рода речи? Известно ведь: сильные подчиняют себе слабых — и слабые покоряются им, а мудрые обманывают глупых — и глупые служат им. Потому и возник путь государей и подданных и оказался управляемым лишенный мощи народ. Стало быть, господство и подчинение возникают из борьбы между могущественными и слабыми и из противостояния мудрых и глупых. И синее Небо не имеет к этому никакого отношения.

Если ободрать коричное дерево и срезать кору с лакового, то это не пойдет им на пользу. Если вырвать перья у фазана и лишить зимородка его красы, то это вряд ли будет приятно птицам. Природе лошади противно понуждение ее уздою и удилами, и ярмо, взваленное на буйвола, отнюдь не доставляет ему радости. Сила, противостоящая истине, порождает ложь. Подрывать корни жизни ради бесполезных украшений, отлавливать крылатые существа для изысканных забав, проделывать в носу животных искусственные отверстия и связывать ноги тварей, созданных Небом свободными,— разве это не противно природе и стремлениям всех существ? Простой народ работой своей и повинностями кормит чиновников, однако он голоден и нищ, а аристократия счастлива и сыта.

Когда в Поднебесной смута — появляются «гуманность и справедливость»; когда шесть родственников не пребывают в согласии — появляются «сыновняя почтительность и материнская любовь». Прежде, в древние времена, не было ни государей, ни подданных. Люди рыли колодцы и пили из них, возделывали поля и тем добывали себе пропитание; солнце вставало — шли работать, солнце садилось — отдыхали. Лишенные оков и оружия, они никого не боялись и не ведали ни славы, ни позора. В горах не было троп, в реках — лодок, потоки и долины были неизведанны, люди не объединялись и военных походов не замышляли.