Из книги «Документальные сказки»

— Я была ее ближайшей подругой. Многому от нее научилась, в частности, умению размышлять о людях, о себе. Дома таким вещам меня не учили. Оказалось, что существуют душевные глубины, о чем я раньше представления не имела. Это была дверь в иной мир. Агнешка обладала способностью преображать то, что казалось будничным, серым, в нечто значительное. Даже с вещами так поступала: умела что-то добавить к дешевым туфлям, чтобы они стали нарядными, могла смастерить шляпку, никогда не забывала о цветах. Я тяжело переживаю потерю Агнешки. Помогите ей. Я не смогла.

— Почему не смогли?

— Этого я сказать не могу. Слишком мало вас знаю.

— Спасибо, что просите ей помочь, но я приехал к вам, чтобы спросить, почему вы участвовали в травле Агнешки? Ведь с того момента, когда вы присоединились к ее врагам, они стали для нее по-настоящему опасны. Она во всем разуверилась, а ее противники приобрели бесценного союзника. У меня есть основания подозревать, что вы посвящали их в некоторые обстоятельства жизни Агнешки, известные только вам, ее подруге.

— Сначала она изменилась по отношению ко мне.

— Что ж, отмщение было достойным.

— Клянусь, я убеждена, что люди с отклонениями от нормы, шизофреники больше способствуют совершенствованию мира, чем мы.

— Не понимаю.

— Поясню на примере. Моя знакомая, выходя замуж, чувствовала, что необходима мужу. Он надеялся найти в ней опору. Призрачный мир, центром которого была она, мог быть развеян только ею. Она же пожелала остаться такой, какой существовала в его болезненных видениях. Старалась обращать их в реальность. Он утверждал, что она ходит к любовнику. Она отправилась к одному человеку, зная, что муж пойдет за ней, будет подслушивать. Человек этот удивился, спросил, что ей нужно. Она ответила: «Вы мой любовник, так считает мой муж». — «Прошу, входите, — сказал мужчина. — И что я должен делать?» Потом муж говорил ей: «Ты этот визит разыграла. Вы заранее договорились». У них было трое детей. После рождения каждого он говорил, что ребенок не его. Проник в архив родильного дома, чтобы по документам проверить группу крови ребенка. Потом делал следующего, который будет «уж точно от него». Женщина опасалась, что так ей придется родить одиннадцать детей. Он сам был одиннадцатым в семье. Первопричиной его болезни, возможно, было то, что в семье он чувствовал себя чужаком — мать постоянно занята, на него, самого младшего, сил почти не оставалось. Потому у него и зародилась мысль, что он — не родной сын, отдан в эту семью на воспитание за деньги. Тогда же возникло и другое подозрение — что все дети от разных отцов. Этот человек был внешне настолько сдержан, настолько обаятелен, что все считали его жену истеричкой и сочувствовали ему. Она «управляла им». То уменьшала дозу успокоительных, то увеличивала чуть ли не до смертельной. Если бы он умер, обвинили бы ее. Иной раз достаточно было кому-нибудь на улице мельком на него взглянуть, и он опознавал в прохожем соперника. Случайный встречный, сам того не зная, оказывался в опасности. Иногда муж этой моей знакомой приходил домой весь в крови. Она спрашивала: «С тобой что-то случилось? Ты кого-то обидел?» Она бы предпочла, чтобы он умер, чем жил с сознанием, что совершил убийство и остаток жизни провел в больнице. Вина этой женщины состояла в том, что она оберегала его от лечения. Скрывала его болезнь, хотя знала, что он опасен для других. Цель ее жизни была — сохранить ему свободу. Ей не было дела до того, какую ответственность она на себя берет. В конце концов, она поняла, что сможет его уберечь, если они расстанутся. Из-за того что любила, развелась. Его галлюцинации прекратились.

— Вы рассказали свою историю? Надеетесь, что я вам посочувствую, вместо того чтобы обвинять.

— Я была не в состоянии оберегать двоих. Не могла взвалить на себя еще и Агнешку.

— Комплекс вины за сокрытие болезни мужа был настолько силен, что вы особенно жестоко обошлись с Агнешкой. А может, вы опасались, как бы дело не обернулось против вас, как бы они не стали копаться в вашей жизни, не обнаружили правды, не соотнесли историю Агнешки с вашим мужем? Или они что-то знали и шантажировали вас? Тогда бы его у вас отняли.

— Так и случилось. Он уехал за границу, звонит с другого полушария, издалека, расспрашивает о детях, дает распоряжения, я их выполняю.

Остается визит к судье. Я ограничиваюсь анализом дела.