Из ложно понятых интересов службы (СИ)

— Договор не здесь. Я его в надежном месте храню.

— Меня и паспорт утроит.

— Хорошо, сейчас принесу.

Согласно врученного мне паспорта, в таинственной квартире приводил водные процедуры Соколов Владислав Александрович, шестьдесят четвертого года рождения, не женат. С одним только хозяйка квартиры ошиблась, не перелистнув страницу паспорта — с улицы Немецкого дипломата Слава выписался год назад и до сих пор нигде прописан не был.

— Собирайтесь. — я нагло сунул паспорт гражданина во внутренний карман куртки и тщательно застегнул его на молнию. В принципе, я мог сейчас просто уйти — Соколов рано или поздно прибежит в отдел, разыскивая меня, потому что восстанавливать документы сейчас очень долго, дорого и противно.

— Зачем? Я же паспорт показал?

— У нас без прописки жить нельзя. Составлю на вас протокол и пойдете себе дальше мыться. — я доверительно склонился к сердитому лицу гражданина Соколова: — У меня просто по этой статье административного кодекса показатели очень плохие. А так протокол составлю и уже получше будет.

Я почувствовал, что мой собеседник вновь всерьез задумался о том, не стоит ли применит ко мне физическую силу, поэтому чтобы не провоцировать мужика с полотенцем я отошел в сторону, держа между нами дистанцию в пару шагов.

Когда мы через двадцать минут зашли в помещение РОВД, дежурный по отделу подхватил меня под локоть и потащил в сторону кабинета начальника уголовного розыска, где шеф просто положил передо мной лист бумаги и ручку и предложил писать рапорт на увольнение по собственному желанию.

— Шеф, а знаете, кого я сейчас в дежурку притащил?

— Паша, мне это уже не интересно. Давай, по- хорошему, ты сейчас рапорт напишешь и пойдешь домой. Мне твои фокусы уже — вот где! — красноречивое движение ребром ладони у горла намекали на то, что начальник розыска был несколько раздражен.

— Я квартиранта притащил, который ту квартиру с пальцем снимал!

— Что, правда?

— Точно. Я, когда вы меня в кабинет вызвали, увидел отблеск света в окошке той квартиры ну и побежал. Оно вон, в вашем окне виднеется. Там мужик оказался, как квартирная хозяйка и говорила — шестьдесят четвертого года рождения, Слава, жил, когда –то на улице Немецкого дипломата.

— Хм. — Начальник, в задумчивости отодвинул от меня лист бумаги будущего рапорта: — И что будешь с ним делать?

— Не знаю, шеф. Я его только что привел.

— Ладно, иди занимайся. — начальник махнул рукой, но тут же спохватился: — Стой! Ты меня совсем сбил с толку. Что там с мошенничеством на заводской? Князев мне сказал, что помещение ты арендуешь.

— Шеф, я там ничего не арендую. Там моей бабули фирма, она меня в воскресенье попросила посидеть днем, так как у нее сотрудник заболел, поэтому, что там в субботу случилось — я не сном, ни духом. А бабуля сейчас в санатории. Завтра я постараюсь разобраться в ситуации и вечером вам доложить. Но я вам слово даю, что я ни к какому мошенничеству отношения не имею.

— Да я в этом не сомневаюсь, но мне вот такие варианты с бабулями, дедулями, никуда не уперлись. Даю тебе два дня, чтобы ты все выяснил и жулика установил, иначе, я тебе серьезно говорю — рапорт на увольнение и вперед, в народное хозяйство. Все, можешь быть свободен.

Глава 10

Глава десятая. Золушка из средней школы.

Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

— Чаю хотите? — я улыбался и своей улыбкой пытался растопить хмурую стужу лица своего собеседника. Если бы господин Соколов Владислав Александрович, шестьдесят четвертого года рождения знал, как долго я жаждал встречи с ним, он бы тоже улыбнулся мне в ответ.

— Да не надо мне чаю. Давайте, закончим со-мной, и я пойду. У меня поезд в Благовещенск в десять утра, и я хотел бы еще сегодня выспаться.

— Ну, ни хотите чаю, как хотите, а я себе налью. — я налил себе коричневой жидкости, бросил кусок сахара и аж зажмурился от удовольствия.

— Владислав Александрович, так расскажите мне, как вы оказались в этой квартире?

— Я снимаю эту квартиру.

— Неправда, не снимаете. Ваш договор аренды закончился пару месяцев назад, вы не рассчитались с хозяйкой и исчезли…

— Вам, гражданин милиционер, какое дело до наших отношений с хозяйкой? Вы у нее на содержании? — мой собеседник откинулся на спинку стула, но, она подлая, проломилась за его спиной спившись острым концом планки прямо в спину, обтянутую серым турецким свитером.

Я отдавал себе отчет, что этот наглый молодой человек не за что не признается мне сейчас, кому принадлежит гнилой человеческий палец, изъятый из-под ванны в этой чертовой квартире. И отпустить я его не мог, это было равнозначно расстаться с этим человеком навсегда.

— а вы мне не хамите. У меня есть заявление хозяйки квартиры о проникновении в указанную квартиру без ее ведома. Есть гражданин, которого я задержал в этой самой квартире. А это, между прочим, статья! — я поднял палец вверх и погрозил своему визави.