Из мухи получится слон

Ребята Степанова, которых он оставил в машине, не заметили никакого движения возле парадного, и мы все вместе обыскали невыносимо вонючий подвал, но нашли только пару сексуально озабоченных котов, кучи разнообразного хлама, которые были не настолько велики, чтобы иметь возможность укрыть в своих глубинах взрослого человека, и агрегат, чье назначение осталось для меня загадкой навсегда. Петечки мы не нашли. Лифт не забыли тоже осмотреть. Дверь в «офис» Генки в виде исключения была крепко заперта.

Амелин бесследно растворился в воздухе.

Как и следовало ожидать, гнев капитана обратился на тех, кто находился в непосредственной близости от него, то есть на меня и его ребят. Сначала он отчитал парней за то, что они проспали важного преступника и даже не заметили, в какую сторону он побежал. Возражений он не слушал. Потом наступила моя очередь.

— Почему это к вам ходят по ночам весьма подозрительные личности? Ходят как к старой знакомой. Они доверчиво звонят в дверь и явно хотят общаться, почему? — въедливо вопрошал он меня.

— Он, между прочим, не первый раз приходит ко мне домой. Если вы потрудитесь вспомнить про тот бедлам, который он оставил после своего первого визита, то поймете, что дружбу водить с ним я не стану. И еще в первый раз я вам сказала, что не знаю, какую вещь он искал. А звонил он для того, чтобы выяснить, дома я или нет. Ясно?

Таким образом я опять ловко избежала откровенного и наглого вранья. Просто я кое-что недоговорила. Недовольный Степанов оставил меня в покое, но пообещал на прощание, что завтра, а точнее уже сегодня, мы с ним встретимся и даже уточнил время, которое приходилось на 11 утра. Он также настоятельно советовал прихватить с собой Наташу и угрожал в противном случае страшными карами вплоть до ареста на трое суток. Я чуть не фыркнула ему прямо в лицо. Он думает напугать меня тремя сутками! Это меня, которой светит не меньше трех лет при самом благоприятном раскладе в суде!

Степанов еще что-то говорил о гражданской чести или бдительности. О том, что милиции в раскрытии преступлений надо помогать тогда, когда она, милиция, в этом нуждается, а не тогда, когда некоторым взбредет в голову. Это был явный валун в Наташкин огород. Он говорил, что сейчас наступил именно такой момент. Момент, когда Наташа может помочь разоблачить целую банду, потому что он, Степанов, чувствует, что мы с Наташей владеем ценной для него информацией, но из вредности не желаем ею поделиться с ним. Я просто из вредности, а Наташа еще вдобавок из мстительных побуждений.

— Для мести сейчас самый неподходящий момент, — разглагольствовал Степанов. — Мы должны объединить мои силы и опыт и ваши сведения для борьбы с преступниками, но если вы будете упрямиться, то я найду средства развязать вам языки. Даю вам время до завтра. В одиночку вы не добьетесь успеха. В лучшем случае спугнете преступника, а в худшем можете погибнуть. Слышишь меня? Погибнуть!

— Не пугайте меня, — с достоинством отозвалась я, — и так страшно.

Кажется, его успокоило мое признание. Мужчины почему-то остерегаются бесстрашных женщин, которые могут сами водить машину и вылезти из машины тоже могут сами. Слишком самостоятельных и независимых они тоже недолюбливают. Стоит мне им сказать, что я все уже давно поняла и справлюсь дальше сама, они начинают смотреть на меня, как на нечто из ряда вон выходящее, как на монстра. До них просто не доходит одна простая вещь, что если у женщины голова на плечах, то в ней по закону природы, единому для всех живых существ, находится мозг, который по количеству извилин и объему серого вещества не уступает мужскому. Нет, конечно, теоретически они это признают и понимают, но когда доходит до дела, то они говорят себе: «Да, у женщин есть мозги, но бывают же исключения из правил, и, конечно, вот у этой милой девушки, что сейчас сидит рядом со мной, в голове пусто». Не может же быть, чтобы одним все — и очаровательная головка, и ум в ней, а другим только лысина на макушке. Такое предположение ужаснет любого, даже самого смелого мужчину. И для того чтобы не терять присутствия духа, мужчины успокаивают себя тем, что если женщина хороша собой, то неумна, а если же нехороша, то тем более глупа.

Степанов, видно, утомился рисовать картины чудовищного будущего, которое ждет нас с Наташей, и отправился восвояси, оставив меня наконец одну. Я поздравила себя с удачным завершением его визита. Никого не убили, не задержали. Я поставила ногу на первую ступеньку той лестницы, которая привела бы меня к дому, если бы мне удалось по ней подняться. Но у меня это не получилось.