Из неопубликованного при жизни

* * *

"Уже вечереет... Спустился туман..."

Уже вечереет... Спустился туман.

У берега тише шумит океан...

Рыбак, утомленный дневною тревогой,

Плетется с добычей к избушке убогой

И, полный признанья, бросает он взор

На моря родного туманный простор...

И берег уснувший угрюмо лежит,

Одна лишь высокая ива не спит...

Покорная ветру, над шумной пучиной

Качает надломленной бурей вершиной

И шепчется тихо с прибрежной скалой

О вихрях промчавшихся ночи былой.

ОТРЫВОК, НАПИСАННЫЙ ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ С УМИРАЮЩИМ ИБСЕНОМ

...Едва они уйдут, борцы и властелины,

Как юрко проползет по их следам, как тать,

К орлиным гнездам карлик из долины —

И кто поможет бремя жизни приподняться!

Их голос громовой умолкнет глухо, жалко...

Живую весть с наджизненных высот

Людская память, сонная весталка,

Как праздное сказанье переймет...

И скоро вздорный внук, весь в дедовском наряде,

На чахлый лоб надвинув шлем его,

Пойдет расхаживать на пошлом маскараде...

Великий, — вот удел величья твоего!..

* * *

"Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы..."

Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы,

Красуйся, шелести, зеленый океан!

Твой радостный простор мой дух освобождает

От горькой слепоты незнанья моего,

И в полноте восторга сердце постигает

Премудрость Пахаря и Замыслов Его.

Всю горечь дней моих и боль душевных ран,

Поникнув пред Творцом, смиренно забываю,

И с шелестом твоим свой тихий вздох сливаю.

Красуйся, шелести, зеленый океан!

* * *

"В полдень мы были высоко в горах..."

В полдень мы были высоко в горах —

Вместе забыли мы рыночный прах.

Все мы имели: простор впереди,

Гордую веру в груди!

В этот святой, торжествующий час

Мир был наряден и светел — для нас.

Миг торжествующий нас приобщил

Богу живому мечтаний и сил.

ПЕРЕВАЛ

Пока наш день и светел и росист

И ум пылает замыслом рассветным,

Мы всей душой, как вешний нежный лист,

Впиваем луч с упорством беззаветным...

В уступах Утра много ступеней,

И много сил у жизненного чуда,

Чтоб нам уйти от ужаса теней,—

Не спрашивать, зачем, куда, откуда...

И вот бегут певучие часы,

Вот пламя в сердце, звучность в каждом слове,

И свой расцвет у каждой полосы,

Как если б мир раскрылся к жизни внове...

Но в каждый миг мы ближе к высоте,

Где ждет нас полдень, отдых перевала,

Где на раздельной каменной черте

Иных морей зеркальность задрожала...

Здесь в первый раз простор необозрим,—

И в первый раз, у грани поворота,

Над всем, что было-будет, мы парим

На краткий миг, как капли водомета...

Но миг прошел, и нам уже нельзя

Внимать речам полуденного звона,

И видим мы, как падает стезя

В томительных извилинах уклона...

Вдали, внизу, — на темном горном дне,—

Как серый желоб, тянется ущелье,—

И трудно нам на каждой крутизне,

И молкнет крик недавнего веселья...

* * *

"Как водопад, дробящийся о скалы..."

Как водопад, дробящийся о скалы,

И громок и красив наш пламенный порыв...

И всяк из нас, как путник запоздалый,

Подходит к торжеству угрюм и молчалив.

День подвига, желанный миг победы,

Едва прошел, мы горько жаждем сна —

Добыча же другим... Мы слишком домоседы,

Чтоб вдаль идти, пока нам жизнь красна.

Одно усилие, и человек бессильный

Исчерпан весь, ни сил, ни жажды нет...

О, снизойди скорей, огонь плавильный,

И переплавь расслабленный наш свет!

* * *

"Я светлый оникс — я лежу в земле..."

Я светлый оникс — я лежу в земле —

В мучительной и мерзостной темнице,

А ты, мертвец, обрадовался мгле

И траурной дешевой колеснице.

Я свет свой жаждал жизни расточить,

Навеки замкнутый под слоем чернозема,

И силюсь в темноте сорвать его печать,

А ты, зарю забыв, лежишь в земле, ты — дома.

* * *

"Я видел надпись на скале..."

Я видел надпись на скале:

Чем дальше путь, тем жребий строже,

И все же верь одной земле,

Землей обманутый прохожий...

Чти горечь правды, бойся лжи.

Гони от дум сомненья жало

И каждой искрой дорожи —

Цветов земли в Пустыне мало...

Живя, бесстрашием живи

И твердо помни в час боязни:

Жизнь малодушному в любви

Готовит худшую из казней.

АККОРДЫ

Одиноко пробегает

В поле пыльная тропа,—

Грузно землю попирает

Утомленная стопа...

Под холодным серым небом

Только вспаханы холмы,

Кто ж навстречу выйдет с хлебом

Для скитальческой сумы?!

Поле... поле... Мир просторен!

Всюду пашни в стороне,—

Много Пахарь бросил зерен,

Много ль будет на гумне?!

Ждут посевы всхода, роста...

Скоро ль грянет летний гул?—

С отдаленного погоста

Наклоненный крест мелькнул...

Извиваясь одиноко,

Там кончается тропа,—

Кто же там почил до срока,

Кто не дожил до снопа?!

* * *

"Уже в долинах дрогнул трепет томный..."

Уже в долинах дрогнул трепет томный...

Как изумруд, сияет мурава...

И дольше день зиждительно-истомный,

И светлым зноем пышет синева...

И снова жизнь могуча и нова!

И человек, забыв о грани темной,

Слагает в песню светлые слова,

Чтоб славить жизнь и труд ее поземный...

О, нежный ландыш! Божий василек!

Кто вас таким сиянием облек,

Чтоб усыпить людской души сомненье!..

О, вешний луг! Пошли и мне забвенье

И, дрогнув тайной радостью в груди,

Ко мне дыханьем силы снизойди!

* * *

"Весна не помнит осени дождливой..."

Весна не помнит осени дождливой...

Опять шумит веселая волна,

С холма на холм взбегая торопливо,

В стоцветной пене вся озарена...

Здесь лист плетет, там гонит из зерна

Веселый стебель... Звонка, говорлива,