Из ниоткуда с любовью

Девушка показала кулак в сторону потолка — и нимб, который включил какой-то неопытный ангел, тут же исчез.

— Реальность, Владимир Владимирович, так же неисчерпаема, как электрон, — загадочно сказала Надя и вышла из кабинета.

Оказавшись на улице, она заглянула в свой смартфон.

В Телеграм-канале Объединенной Коммунистической Партии сообщалось, что под Рязанью в лесах замечен чубайс-шатун. Который сожрал пару местных ручных драконов, десяток, если не больше, домашних медведей простых рязанцев, а теперь явно представляет опасность для местных жителей.

Надя свистнула в два пальца.

С неба тут же спустился ее верный Антон — конь с лебедиными крыльями. Надя обняла старого друга, конь в ответ радостно лизнул ее в лицо. Надя обернулась в девушку-воительницу, закованную в латы, и с мечом Пролетарской Справедливости в руке полетела в сторону Рязани. На солнце меч сверкнул так ярко, что у всех московских буржуев на мгновение потемнело в глазах.

Туристы во дворе Кремля делали фотографии Нади на крылатом коне с мечом в руке, пролетающей над рубиновыми звездами, и тут же выкладывали их в соцсети. Фотографии действительно получались очень классными и мгновенно собирали массу лайков.

До конца Этого Мира оставалось еще немного времени.

Замене не подлежит

Магазин. Конец рабочего дня. За прилавком стоит скучающий продавец, лениво листает журнал "Корея".

К прилавку подходит мужчина средних лет. Под мышкой у него коробка.

Он ставит коробку на прилавок и говорит:

— Вот!

Продавец с тяжелым вздохом отрывается от журнала.

— И что там у нас?

— Капитализм. Бракованный оказался, — отвечает мужчина.

Продавец снова тяжело вздыхает.

— Откройте.

Мужчина открывает коробку. Продавец заглядывает в нее. В коробке что-то бултыхается, мигают какие-то огоньки, происходит какое-то бульканье. Продавец принюхивается.

— Да, да, — отвечает на его незаданный вопрос мужчина, — Он еще теперь и воняет. И все сильнее.

Продавец брезгливо закрывает коробку.

— В каком году приобрели?

— В 1991-м. Обещали, что вечная гарантия.

С этими словами мужчина достает из кармана сложенный in quatro журнал "Огонёк".

— Вот, — показывает он продавцу. — Страница 24. Статья Гайдара. Написано, что имеет встроенную систему развития и автостабилизации. Но ничего такого. Только все хуже и хуже работает.

— Гайдар вообще-то больше у нас не работает, — замечает продавец.

Смотрит задумчиво на мужчину.

— А примечания мелким шрифтом вы тогда читали?

— Какое такое примечание? — спрашивает мужчина.

— Ну, другого экономиста, по фамилии Маркс?

— Нет. Мы тогда все больше "Огонёк" читали.

— Как обычно, — печально произносит продавец, — Примечания мелким шрифтом не читают, а потом удивляются.

— Но обещали ведь, — говорит обиженно мужчина.

— Я вам ничего не обещал, — с грустью в голосе говорит продавец.

Повисает тишина.

— И ничего нельзя сделать? — обеспокоенно спрашивает мужчина. — Заменить на такой же, но рабочий.

— Заменить на такой же не получится. Товар штучный.

— А на другой?

— На другой можно, конечно, — протягивает продавец. — С доплатой.

— Да я готов, — говорит мужчина. — Мне бы только, чтобы работал.

— А оно вам надо? — спрашивает продавец. — Тут недавно с Украины один был, уговорил заменить на другой. Теперь жалобами завалил — еще хуже оказался. А с доплатой вообще неловко получилось — лучше даже не рассказывать.

— Но ведь у кого-то работает! — восклицает мужчина. — Вот у шведов там, или финнов.

— У них эксклюзивный товар, ручная работа. Делали мастера. Таких не найдешь теперь. И они, когда покупали, примечания мелким шрифтом прочли. То самое, от Маркса…

— Впрочем, — добавляет продавец, — У них уже тоже немного того. Пованивать начинает.

Снова повисает тишина.

— Но вот корейцы…

Продавец смотрит на журнал "Корея".

— Корейцы? — удивленно спрашивает он.

— Да нет, другие корейцы! — раздраженно говорит мужчина. — Которые южные. У них же вон — работает.

— Так у них такой, знаете, в котором 12 часов рабочий день и 10 дней отпуска в году. Вы к этому готовы? У нас такие еще есть на складе,

Продавец берет телефон…

— Подождите, — останавливает его мужчина. — А чего-нибудь другого нет? В смысле, совсем другого?

Продавец оглядывается, шепчет:

— Есть один. Только для вас. Б/у, правда, но рабочий.

Достает из под прилавка старую коробку, ставит перед мужчиной.

— Можете посмотреть.

Мужчина открывает коробку. Смотрит содержимое.

Из коробки доносится:

"В коммунистической бригаде,

С нами Ленин впереди!"

Мужчина в ужасе закрывает коробку.

— И всё? Только такое? А какого-нибудь конвергентного, чтобы все самое лучшее — ото всех?

— Такого не завозили, — твердо говорит продавец, убирая коробку под прилавок. — Я даже не уверен, что такие бывают. Но если завезут — обязательно сообщим. Заполните карточку постоянного клиента. А пока…

Он разводит руками.

Мужчина вздыхает, берет коробку под мышку.

— Пойду я, — говорит он продавцу. — В общем-то и к запаху можно привыкнуть. Да и работает ведь пока, пусть и плохо. Верно?

— Верно, — говорит продавец и снова начинает читать журнал "Корея".

Мужчина с коробкой под мышкой идет к выходу.

Кукла