Из ниоткуда с любовью

— Вот пишут, снова Мавзолей фанерой обили на День Победы.

Сталин повернулся в явном раздражении.

— И кто там такой умный у них сейчас?

— Не написано, — сказал Вячеслав Михайлович. — Какой-то Сказочный Долбоёб, пишут. Кто бы это мог быть?

Теория, мой друг, суха…

"Что же такое марксизм?" — подумал Геннадий Николаевич Тимченко.

— Эй, буржуй, чего тормозишь! — рявкнул конвоир.

"Это не догма, а руководство к действию", мысленно ответил на свой же вопрос бывший миллиардер и продолжил толкать тачку.

Рейтинг

Правдивая история.

Человек вошел в кабинет.

— Вы кто? — спросил сидящий за столом мужчина в штатском.

— Я Рейтинг. Лев Абрамович Рейтинг, — робко сказал человек. — Повестка вот у меня тут.

Мужчина в штатском обрадовался.

— Лев Абрамович, наконец-то. Давно, давно ждем. Я бы даже сказал — давненько! Кофе, чай?

— Чайку бы попил, — неуверенно сказал посетитель.

Хозяин кабинета предложил Льву Абрамовичу сесть, попросил секретаря принести чай и кофе.

— Что же вы, Лев Абрамович, нас огорчаете? — спросил мужчина в штатском, когда секретарша вышла.

— В каком смысле? — испуганно спросил Рейтинг.

— Да уж сами, небось, знаете, — хозяин кабинета показал на портрет на стене над столом.

— Нельзя так, — продолжил он. — Опять же, параллельно еще у всяких советских тиранов и душегубов цифры симпатии чуть ли не в два раза выше, чем у сами знаете кого. Неудобно как-то получается, вы не находите?

— Так это, — сказал Рейтинг. — Социология. Наука. Объективная истина.

Человек в штатском хохотнул.

— Истина конкретна. Так, кажется, говорил другой советский тиран и безбожник, заложивший бомбу под Россию, который отца-основателя этой вашей социологии Питирима Сорокина отправил на философском пароходе в бессрочную заграничную ссылку.

И продолжил:

— Нет, Лев Абрамович. Нам не объективная истина нужна. Нам нужна правда. А правда всегда одна. Вот, например:

Он протянул гостю листок. В нем аккуратным почерком было написано:

«Объяснительная.

Я, вратарь Мухин, приношу свои глубочайшие сожаления и чувствую искреннее раскаяние за свое недостойное поведение, которое я проявил во время хоккейного матча Ночной хоккейной лиги.

Дело в том, что когда президент нашей страны (храни его, Алину Кабаеву, и их детишек Господь) послал шайбу в мои ворота, я увидел, что она, то есть шайба, летит мимо. Естественно, я попытался в полете изменить ее направление таким образом, чтобы президент нашей великой страны забил бы еще одну шайбу, но чисто рефлекторно вместо этого поймал шайбу в ловушку.

Не знаю, как это случилось. Возможно, случилось это сил бесовских попущением за грехи мои.

Мне очень стыдно и моей вине нет оправдания.

Жизнь моя теперь сломана.

Вратарь Мухин».

— Вот, Лев Абрамович, как нужно относиться к своим ошибкам. А вы — 30 процентов доверия! Куда же это годится?

Рейтинг тяжело вздохнул.

— 99 процентов пойдет?

Мужчина в штатском хохотнул.

— Ну зачем же так радикально, Лев Абрамович? Чай не при советском тоталитаризме живем! Сколько положительно оценивают Сталина?

— 70 процентов.

— Ну вот, 72 процента будут в самый раз, да, гражданин Рейтинг?

Неожиданно в его голосе прорезался металл.

— Понятно?

— Да, — ответил обреченно Рейтинг. — Очень даже понятно.

Декрет

Референт положил на стол перед премьер-министром Медведевым папку с документами на подпись и удалился.

Дмитрий Анатольевич папку, — черная кожа, золотой герб на пол-обложки — открыл.

Первым лежало постановление об отмене Декрета о 8-ми часовом рабочем дне, принятого большевиками в 1917-м году.

К постановлению был приложен и подлинник самого Декрета, который премьер брезгливо просмотрел.

«1. Рабочим временем или числом рабочих часов в сутки считается то время, в течение которого, согласно договору найма, рабочий обязан находиться в промышленном предприятии, в распоряжении заведующего оным, для исполнения работ…

2. Рабочее время, определяемое правилами внутреннего распорядка, не должно превышать 8 рабочих часов в сутки…»

Что заинтересовало Медведева, так это даже не подпись председателя Совнаркома, а дата под Декретом: 1 ноября (29 октября) 1917 г.

То есть на четвертый день, как эта банда тогдашнего красного ИГИЛ-а во главе с Лениным пришла на немецкие деньги к власти, тут же их озаботило ограничение рабочего дня 8-мью часами. Одно слово: негодяи, подумал Дмитрий Анатольевич.

Он вынул из специальной подставки свою фирменную ручку — изысканная перьевая ручка с уникальной отделкой из палладия, золота и китайского лака от именитой французской компании S.T. Dupont, снял колпачок и поставил подпись. Точнее, попробовал поставить подпись. Но это ему не удалось — ручка не писала. Медведев потряс ручку, попробовал поставить подпись снова — и опять ничего.

Раздраженный премьер нажал кнопку на столе. В дверях появилась секретарша.

— Ручки чернилами кто будет заправлять? — буркнул премьер.

Секретарша, в чьи обязанности и входило заправлять ручку чернилами, суетливо поспешила к столу.

— Я же заправила, Дмитрий Анатольевич…

— Значит, плохо заправили, — отрезал премьер.