Из ниоткуда с любовью

— Практикант Шевченко, я не знаю, как вы накачали своих поклонников, но никто не ожидал, что эти двое покончат с собой, лишь бы не попасть к нам. В общем-то вина за это лежит тоже исключительно на вас — и вы за это тоже ответите. За этим я и здесь, собственно. Чтобы вас немедленно забрать на Базу.

Девушка помолчала несколько секунд.

— Отправите на Землю, а там Суд по этике, потом изгнание на Темную Сторону Луны — и все такое?

Лоренц пожал плечами.

— А вы как думали? Это что вам — шутки? Вы нарушили Кодекс Контакта, практически все его пункты. Вмешательство в независимое развитие целой цивилизации — с непредсказуемыми последствиями. Историкам тут после вас придется годам восстанавливать естественный исторический ход — и все из-за того, что какая-то девчонка-практикант, видите ли, решила исправить местные несправедливости.

— Местные несправедливости, Лоренц? Я с короткоухими почти полгода — и видела тут всякое. Как их убивают, как на них охотятся, как на животных, как сжигают их деревни вместе с жителями, как их детей отправляют в шахты работать до конца их недолгой жизни… Это не несправедливости, Лоренц. Это ад — на который мы, земляне, смотрим со стороны и не предпринимаем ничего, чтобы это остановить.

— Практикант Шевченко! — Лоренц повысил голос. — Вы знали все это, когда отправились на Базу Мнесис. И вы прекрасно знаете, что в нашей, земной истории, творились вещи не лучше, а то и хуже того, что происходит здесь. Плюс здесь дело осложняется тем, что имеются два вида гоминидов, при этом один потенциально прогрессивный, а другой — регрессивный и вымирающий. И мы не можем тут ничего поделать.

— Это кто решает, кто прогрессивный, а кто регрессивный? Что, ваши историки вычислили, что длинноухие через триста лет построят паровую машину и начнут промышленную революцию? А короткоухи — это навоз истории, который должен исчезнуть, чтобы прогресс начал набирать обороты?

— Да, — жестко сказал Лоренц. — Именно так. Именно длинноухие имеют какие-то шансы на развитие — у них уже есть элементы культуры, искусства, науки. При эволюционном развитии и без вмешательства извне здесь возникнет своя цивилизация, которая, кстати, как полагают историки, где-то через 400–500 лет пройдет через фазу раскаяния за то, что они сделали с короткоухими, и это послужит их прочной и, заметьте, естественной гуманизации. У короткоухих же шансов нет, они — это цивилизационный тупик. Нам это крайне горько видеть, но это так. В лучшем случае — перед их окончательным исчезновением, на Земле будет создан ареал, куда поместят несколько тысяч короткоухих, сейчас этот вопрос обсуждается.

— Зоопарк для них, бедненьких, создадите. Понятно.

Повисла тишина.

— У короткоухих тоже есть искусство, — вдруг сказала Шевченко. И запела что-то низким и хриплым голосом на местном языке. Сидящие около нее одновременно встали и снова застыли.

Закончив, она сказала:

— Это прощальная песня короткоухого. У них вообще других песен нет, у них нет песен про любовь или дружбу, уж извините, нет, потому что их убивают, как животных, и у них нет слов для описания других чувств, кроме чувства скорби и страха.

— История — жесткая вещь, практикант Шевченко, — сказал Лоренц. — Вам явно следовало более хорошо подумать, когда вы выбирали свою профессию. Заметьте, что Старые тоже не вмешивались в ход человеческой истории, как мы сейчас это понимаем.

— Мы слишком мало знаем о Старых, чтобы судить о них и об их поступках, — сказала Шевченко. — Мы даже не знаем, были ли они гуманоидами. Но мы, включая меня и вас — мы-то гуманоиды, с планеты, на которой построен коммунизм, и у нас есть чувство справедливости. И я не могу просто так смотреть, вы понимаете это, Лоренц?

Лоренц помолчал. Вздохнул. Попробовал другую интонацию.

— Неужели вы не понимаете, практикант, что вы собирались — и чуть было не сделали это — исказить историю целой цивилизации. Потому что вот это — он показал рукой на пистолеты, лежавшие на столе — это уничтожает их будущую нормальную историю. Историки пришли в ужас, когда узнали, что вы уже наделали тут. И это они не знают про пушки, ружья и пистолеты. Ну, вот дали вы шанс этой тупиковой ветви эволюции победить более прогрессивную — вы же, говорят, научили их уже прививкам и основам антисептики, жалостливая вы наша — и что? Вы только усилите взаимное кровопролитие сейчас, а в итоге взаимоуничтожения вообще никакой цивилизации на Мнесисе не будет, остатки обоих видов регрессируют до первобытного состояния. Если не до животного. И все это благодаря одной глупой и взбалмошной девице с Земли!

— Лоренц, — сказала Шевченко. — Мне плевать на ваших историков, на ваши модели, на то, что вы считаете прогрессивным, а что тупиковым. Я вижу тут страшные и омерзительные вещи, и я не могу оставаться в стороне. Раз мы вышли в космос, мы стали фактором эволюции в том числе и для других цивилизаций. Наш долг теперь — перед Вселенной — нести гуманизм другим мирам.