Из одного дорожного дневника

Зубр, он же тур, дикий бык и бизон, в давние времена встречался в очень многих местах. Чучела и остовы этого животного находятся в нескольких музеях и зоологических кабинетах. В России он водился в самых разнообразных полосах,[18] чему, сверх исторических указаний на княжеские охоты, некоторым доказательством могут служить сохранившиеся до сих пор названия урочищ “турово”, “зуброво”. Даже где в настоящее время не остается следа старых лесов, там есть еще села, носящие такие названия. Целые костяки или отдельные части зубровых костяков и теперь еще иногда отыскиваются в таких местах, где о зубрах никогда не слыхали не только крестьяне, но где даже и те, которые в своих собраниях, и те имеют о зубрах столько же понятия, как еврейский хасид о вкусе вестфальского окорока из милютиных лавок. Весною 1862 года, при прорыве мельничной плотины в селе Беклемишеве, Алексеевское тож, отстоящем в 25-ти верстах от г. Орла (где леса уже давно изведены наитщательнейшими стараниями просвещенного сословия), водою вымыло лобовую кость зубра с уцелевшими рогами и верхнюю часть передней лопатки. Нет сомнения, что и теперь зубр мог бы жить не в одной Беловежской пуще, а существующее у некоторых мнение, будто бы другие лесистые места России для разведения зубров не годятся, не представляется доказательным. Климатические условия, в которых находится Беловежская пуща, ничем резко не отличаются от климата многих лесных мест империи, где в давние времена водились зубры и где они беспощадно выбиты, хотя леса, служившие им жилищем, и теперь представляют те же выгоды для жизни “царского зверя”. Любимые травы зубра: паршидло (Spiraea ulmarea), зараза (Ranunculus acris), храбуст (Cniens oleraceus) и дубровка (Autoxantum odoratum), встречаются решительно во всех лесах по одной с Беловежью географической широте. Сверх того, зубр питается не исключительно ими: он ест и сено, и молодые лесные побеги, особенно осинник, а зимою, когда настает для него пост, питается и древесною корою. Правда, несколько опытов переведения зубров были неудачны; но нужно знать, как делались эти переводы или перевозы. Пара зубров приходила из просторной Беловежи куда-нибудь в огороженный парк, утомленная дорогой, скучающая. Опасаясь за жизнь переселенцев, их выпускали в леса, а там их ожидали волки и медведи. Зубр не лось и не медведь; ему не нужна дебрь, лесная трущоба, а нужно хорошее лесное пастбище, которого найти нетрудно, да ограждение от убийства. До изобретения огнестрельного оружия охота на зубра была сопряжена с большой опасностью и турий рог действительно был серьезным трофеем для победителя; а с ружьем убить зубра, смирно стоящего перед прицелом всем своим огромным телом, дело едва ли не самое легкое. Только закон, ограждающий зубров в Беловеже, спасет их от избиения. Особенно в Беловеже, окруженной часто голодающим населением, их давно уничтожили бы. Убить зубра для крестьянина значит не только спасти себя от голода, но с целою семьею всю зиму есть вкусное мясо и запастись огромною кожей, пригодной в хозяйстве на всякую потребу.

Этим я заканчиваю изложение сведений, на основании которых построил свои заключения о зубрах, и приступаю к тому, что ожидало нас в беловежском зверинце.

Перейдя последнюю ограду загона, в котором происходила два года назад большая охота, мы еще долгонько шли по довольно густому лесу. Дождик, начавший накрапывать при самом нашем вступлении в зверинец, все расходился сильнее и крупными каплями тяжело стучал по листьям. Длинная, мокрая трава, стелющаяся по частому, хотя и очень мелкому валежнику, сделалась необыкновенно скользкою, так что идти было довольно трудно. Привычные же к этой ходьбе стрелки шли довольно скоро, к тому же они были одеты в коротеньких свитках по колени, а я путался в моей ватной шинели.

Через полчаса ходьбы мы вышли на продолговатую лужайку, окруженную со всех сторон довольно крупным смешанным лесом. Проводники поставили нас за два большие пня, которые должны были закрывать нас от зубров, когда они выйдут на поляну, а сами отправились в глубину леса. Дождь не прекращался. Я несколько раз пробовал влезть на дерево, но это оказалось невозможным, шинель мне становилась решительно в тягость. Через час или полтора по удалении облавы в глубину леса раздались смешанные голоса. Голоса эти сначала были едва слышны, но потом медленно приближались и, наконец, послышались так близко, что мы все обратились в одно внимание: но зубр не показывался. Через полчаса на поляне показалась только фигура измокшего стрелка; за ним вышел другой, третий и так далее. Зубров в обойденной части зверинца, значит, не было, несмотря на то, что один из посланных утром людей видел их.

— Верно, поднялись пить, — сказал один из стрелков.

— Что же теперь делать? — сказали мы, теряя сладкую надежду видеть живого зубра в Беловежской пуще.

— Заходи к реке! — крикнул тот же стрелок своим товарищам. — Заходи, они там теперь, а вы, господа, идите вот сюда.