Из одного металла

Снова вылез на трансмиссию, поднес к глазам бинокль. Да, тридцатьчетверка по-прежнему стоит на месте. Другие танки уже метрах в двухстах впереди. Нужно выяснить, что же с ней и экипажем. Ведь гитлеровцы того и гляди подожгут машину. Расправиться с неподвижной целью — раз плюнуть.

Оглядел ремонтников, сгрудившихся у тягача. Они уже поняли — что-то случилось.

— Одна машина стала, — пояснил Петр. — Нужно выручать.

Выручать... Но как? Двинуться к ней на тягаче? Да, это единственный выход.

Приказал ремонтникам:

— Грузите на трансмиссию все тросы. И четверо — со мной.

До тридцатьчетверки оставалось всего с полсотни метров, когда гитлеровцы заметили тягач и открыли по нему огонь. Первый снаряд разорвался чуть впереди и левее, второй — едва ли не у самого левого борта. «Подобьют, — подумал Петр. — Нужно искать укрытие».

Заметил справа выемку, загнал в нее тягач. Здесь снаряды их уже не достанут. Вылез, огляделся. До танка всего метров сорок. Но как преодолеть их? Гитлеровцы прекратили артиллерийский обстрел. Но зато били в сторону выемки из пулеметов.

Прикинув, как быстрее и безопаснее выйти из трудного положения, Трайнин скомандовал:

— Маляр, отцепляйте два троса. Остальным — срастить другие и ждать нас.

И вот Петр с рядовым Григорием Маляром по-пластунски ползут к танку, да еще тянут за собой по тросу. А это нелегко. Тем более что вражеские пулеметчики не иначе как обнаружили их, кладут очереди совсем близко. Приходится вдавливаться в чуть схваченную морозом землю.

Трайнин первым подполз к неподвижному танку. Совсем рядом с ним увидел лежавших в неестественных позах командира экипажа и стрелка-радиста. Понятно... Выходит, ребята все-таки пытались покинуть танк, и не через десантный люк. Если так, то он должен быть открытым.

Хрипло бросил Маляру:

— Оставайтесь здесь. А я — в танк...

Десантный люк в самом деле был отдраен. Петр просунулся внутрь, огляделся. В танке даже подсветка горела. В слабом ее свете рассмотрел склонившегося на рычаги механика-водителя. Что с ним? Ранен или убит? Тронул за плечо — убит.

Башнера увидел у боеукладки. Он тоже был мертв.

Петр поставил рычаг кулисы в нейтральное положение. Теперь танк можно буксировать. Выбрался наружу. На вопрос Маляра: «Ну, как там остальные?» — лишь удрученно махнул рукой. Вслух же приказал:

— Отцепляйте тросы с танка. А я те, что притащили, сращу.

Все делали ползком, под свист пуль над головами. Срастили все четыре троса, зацепили за кормовой буксирный крюк. Долго растягивали тяжелую стальную нить по направлению к выемке. Но растянули. Сцепили с теми тросами, которые подтащили от тягача ремонтники. А потом под пулеметным и артиллерийским обстрелом отбуксировали поврежденную тридцатьчетверку в низину. И приступили к ремонту.

Петр уже заканчивал установку топливного насоса на поврежденной машине, когда к нему подбежал капитан Максимов, торопливо спросил:

— Ну как дела, старшина? Сильно ее расковыряло?

— Да всего лишь топливный насос и покорежило, — отозвался Трайнин. — Через полчаса на ходу будет. Счастье, что не загорелась.

— Ну-ну, поднажми, старшина, — кивнул головой ротный. — Сейчас каждая машина в строю — на вес золота.

— Товарищ капитан, — встрепенулся Петр, — разрешите мне на этой машине в атаку сходить, а? Ведь механика-то водителя на ней нет.

— И не проси, старшина, не пущу, — перебил его Максимов. — Больше того... Я тебе самого главного не сказал. Баженова-то ранило. Только что увезли. Так что не в атаку тебе идти, а дела его принимать надо. Начальство приказало. Так что действуй, зампотех! Ну а экипаж подберем.

Ротный ушел. А Петр, проводив его невидящим взглядом, прижался затылком к остывшей броне башни, стараясь холодом унять боль в душе. Ведь вот и еще один из его близких друзей выбыл из строя.

Приказ выполнен!

Максимов сказал: «Принимай дела». А у кого? Баженова увезли, а дела — разве что формуляры на машины, Только вот ответственности теперь несравнимо больше. И требуют с зампотеха подчас невозможного: хоть сквозь землю провались, а найди то-то и то-то. И сделай.

В таком-то положении и оказался Трайнин где-то на третьем месяце после вступления в новую должность.

Во время одной атаки была подбита тридцатьчетверка капитана Максимова. Вышла из строя коробка передач. Ротный, понятно, тут же пересел в другой танк, а Трайнину приказал в течение ночи отремонтировать свой, командирский.

Легко сказать — отремонтировать. Это ведь не траки в гусенице заменить, а коробку, которая весит почти полтонны. Как ее вытащить из моторного отделения? Без тали невозможно.

Но и это еще не все. При самом беглом осмотре Петр определил, что переборкой не обойтись, нужно полностью менять коробку. А где ее взять? Обратился за помощью к зампотеху батальона.

Но тот лишь руками развел, пояснив, что на данный момент у него коробок нет.

— Так что же мне делать? — растерянно спросил Трайнин.

— Как, что. Выполнять приказ ротного.

— Но коробка... Где я ее достану?

— А хоть из-под земли. На то вы и зампотех. Действуйте.

— Ну тогда ремонтную летучку дайте, — попросил Петр.