Из одного металла

— Вот так Бирюков, язви его! Да за это Героя без оглядки надо давать! Такое дело завернул!

— А ты-то, Павел Маркович, откуда успел узнать про ночную вспашку? — удивился Трайнин.

— У хорошей вести, Петр Афанасьевич, быстрые крылья, — отозвался главный агроном. — Уже весь совхоз знает. Скоро сюда директор с парторгом пожалуют. Я опередил их. — Сел на табуретку, спросил: — Ну а глубину вспашки ваш герой как, выдержал?

— Все в норме, Павел Маркович, — кивнул Петр. — Лично промерял.

— Прекрасно! — пристукнул кулаком по колену Стрельцов. Перевел взгляд на испещренный цифрами и фамилиями лист бумаги, лежавший на столе, поинтересовался: — Вы, вижу, что-то прикидываете?

— График надо составить, — упредил с ответом Tpaйнина Холопов.

— Прекрасно! — повторил главный агроном. Придвинулся вместе с табуреткой ближе к столу, уперся в край локтями, внимательно вгляделся в лица главного и разъездного механиков. — Дело есть, друзья! И, как вы догадываетесь, снова лесополосы. Их значение вам объяснять не стоит. Они очень нам нужны! Так вот. У меня к посадке уже все готово. Ваша же задача, — Стрельцов мельком заглянул в свою записную книжку, — поднять одновременно со вспашкой основных массивов еще двести тридцать га под лесополосы. Как, вытянем?

— Надо — значит надо, — кивнул согласно Трайнин.

— А не получится у нас, Павел Маркович, с этими насаждениями так же, как в прошлом году? — с сомнением спросил Холопов. — Тогда ведь тоже ждали, надеялись.

— В новом деле, Анатолий Николаевич, — ответил Стрельцов, вприщур взглянув на разъездного механика, — без риска нельзя. Никак нельзя! Но на сей раз, уверен, доля риска сведена к минимуму. Во-первых, мною подобраны прекрасные семена и саженцы. Во-вторых... В прошлом-то году мы просто время упустили. Сейчас же, как видите, я предлагаю произвести вспашку и высадку гораздо раньше. Уверен, получится.

— Ну о чем разговор, Павел Маркович! — вмешался Трайнин. — Лесозащитные полосы нам нужны. Значит, будем высаживать. Не выйдет на этот раз, следующей весной повторим. И так до тех пор, пока не добьемся своего! — Потер ладонью лоб. — Ну а с механизаторами мы вместе поговорим. Люди поймут.

Снаружи послышался шум подъехавшей машины.

— Во! Директор с парторгом прибыли, — встрепенулся Стрельцов. — Пойдемте, товарищи, встретим их.

Из автомобиля вышли директор совхоза Иван Евграфович Лазарев и секретарь парторганизации Федор Иванович Ломов.

— Ну, Петр Афанасьевич, — пожимая руку Трайнину, потребовал Лазарев, — иди, показывай ваши геройские дела и самого героя, Бирюкова.

Всей группой направились к рокотавшим в поле тракторам. Ломов, взяв под локоть Трайнина, негромко сказал:

— Летучий митинг следовало бы провести, а, Петр Афанасьевич? Минут на пять—десять. Объяви людям. Понимаю, время горячее, но — надо! Мы прямо там, у тракторов. Иван Евграфович слово скажет, я, ты. Может, из механизаторов кто выступит. Ведь событие-то какое!

— Добро, Федор Иванович, — кивнул Петр.

...Лазарев сам прошелся по бороздам, проложенным ночью, замерил глубину вспашки, зачем-то размял в ладони ком земли. Довольно крякнул, зашагал к собравшимся у бочек с горючим трактористам. Поздоровавшись, поискал глазами Бирюкова, жестом подозвал его к себе. Сказал громко, чтобы слышали все:

— Спасибо тебе, сибирячок, за доброе дело! Здорово ты всех нас порадовал! Но и мы тебя не забудем, отметим. Премируем! Сегодня же объявим приказ! Спасибо!

Крепко пожал руку смущенному от такого к нему внимания Бирюкову, обратился к остальным механизаторам:

— Так как теперь будем работать, товарищи? Ведь если ночью можно пахать, то и нормы следует пересмотреть, а?

В это время к директору подошел Стрельцов и что-то тихо сказал. Лазарев, выслушав его, кивнул, заговорил снова:

— Тут еще одно важное дело, товарищи! Наш главный агроном убедительно просит вас сверх основного клина поднять двести тридцать гектаров под лесополосы. Дело хотя и трудное, но стоящее. Лесополосы — это влага, это урожай.

— Поняли, Иван Евграфович! — загудели механизаторы. — Раз такое дело — вспашем! Основной клин закончим, а там и примемся.

— После будет поздно! — выступил вперед Стрельцов. — Поздно, друзья! Влага уйдет, не приживутся деревца. В прошлом году у нас потому и вышла неудача, что под лесополосы мы пахали уже после основного клина. А надо вот сейчас, одновременно...

Среди механизаторов возникла заминка. Кое-кто стал озадаченно почесывать затылки, приговаривая:

— Как же так — одновременно? Ведь двести тридцать га — это не двадцать три...

— Не потянем.

— Вон и нормы пересматривают. Да и ночную-то пахать никто, кроме Степки, еще не пробовал.

Петр Трайнин слушал эти реплики, оглядывая поскучневшие лица трактористов, чему-то улыбался. Наконец подошел к худощавому, лет девятнадцати пареньку, хлопнул его по плечу, обратился к притихшим механизаторам: