Из огня да в полымя

Они шли по маленькой улочке, на которой не часто встретишь не только балерину, но и автомобиль. К тому же они явно не претендовали на рекорд по спортивной ходьбе. Катя, если честно, забыла, когда в последний раз так плелась. В метро всегда есть риск быть прищемленной дверью вагона, поэтому привыкаешь перемещаться в стиле кенгуру. Но здесь совсем другой мир. Мир работящих парней, у которых нет времени на измены, но всегда найдется минутка для простых семейных радостей.

Да, Виталик не нальет ей шампанского по триста пятьдесят евро за бутылку, но и не сбежит играть в бильярд на раздевание.

Катя решила радоваться тому, что она именно здесь и именно с ним.

– Но теперь ты другая, – с чувством изрек Виталик. – Как все!

– Спасибо! – Она поняла, что это комплимент.

И не только потому, что не была избалована восхищенными мужскими словами и взглядами. Просто «все» – это в меру симпатичные и приятные люди. А «не как все» – это или модели для глянцевых журналов, которые жуют салат в надежде, что их пригласят на показ в Париж, или неуклюжие девицы в очках и кедах. Нет уж, лучше золотая середина.

Вот такая милая, почти философская, у Кати получилась беседа с будущим забивателем гвоздей в ее квартире…

Они подошли к стоянке, уже по-вечернему заставленной. Виталик по-свойски поднырнул под шлагбаум. Кате пришлось сделать то же самое. К ним сразу же кинулась целая свора собак. Псы лаяли и виляли хвостами. И Виталик каждого знал по имени. А Кате оставалось надеяться, что не укусят. И что собачья шерсть с бархата счищается, а то мама расстроится. Катя же не слишком.

– Прошу! – Виталик распахнул перед ней дверцу своего микроавтобуса с таким видом, как будто это была карета. – Специально помыл сегодня днем. Знал, что ты оценишь.

Она оценила. Хотя и в грязной машине ей все-таки было бы уютнее, чем на продуваемой уже почти совсем осенним ветром стоянке и с собачьей мордой между ног.

Виталик завел мотор и включил музыку.

– «Ах, сало, ох, сало! Жри, и горя мало!!!» – В салон ворвался залихватский мотивчик.

В последнее время Кате везло на водителей, предпочитающих радио «Шансон».

– «Мерседес-бенц спринтер». – Шофер явно гордился своей машиной. – Восемнадцать мест, низкий пол, дополнительный отопитель салона, высокая крыша. Хотя сборка коломенская, а не немецкая, качество не страдает. Все эти «газели» нам в подметки не годятся! Мы с напарником по очереди на мерсе работаем. Но сейчас напарник мой на юга с женой подался. А у меня сегодня выходной. Так что мы с тобой дадим газу…

Катя улыбнулась. Мама может быть довольна. Ее дочь катается с женихом на иномарке. Прямо как дочка соседей с первого этажа, которая уже в восемнадцать лет выскочила замуж за местного предпринимателя, торгующего колбасой. В период ухаживания он тоже активно возил ее на «мерседесе», а теперь она сидит дома с ребенком, а он активно возит молоденьких продавщиц…

– Ты знаешь, что моя мамка раньше с твоим папкой на Сахарнице работала? – подал реплику Виталик.

Общее прошлое может пригодиться в настоящем и помочь общему будущему в квартире на Патриарших. Сахарница – это сахарный завод. Долгое время кормилец и поилец всего местного населения. Но у Кати было свое отношение к предприятию.

На взгляд историка, завод дважды разрушал очарование их старинного городка, где дома на главной улице украшала лепнина и зелень садов. В первый раз – фактом своего создания в начале двадцатого века. Ведь работающим на нем гражданам потребовались бараки, а потом безликие, унылые панельные многоэтажки. В одной из таких и жила семья Кати.

Вторым ударом стало закрытие производства. Перестав быть трудящимися, многие стали пьющими. И Катин папа в их числе. Но, конечно, она не собиралась обсуждать это с его будущим зятем…

– Помнишь, эта речка раньше была сладкой? – спросила Катя, когда они проезжали по мосту.

Надо же как-то поддержать разговор.

– А то! – обрадовался Виталик. – Мы с пацанами столько сигарет на спорах выиграли. Даже столичные хмыри не верили, что бывают сладкие реки, пока не нахлебались здесь, как мы, отходов сахарного производства.

– Я здесь тоже купалась. Один раз, – призналась Катя. – Потом не могла волосы расчесать. Склеились.

– Так вот почему девки эту речку не любили! – хохотнул Виталик. – Ты открыла мне глаза, Катюха!

Ну, вообще-то она себя Катюхой не считала. Но промолчала. Вспомнила мамины нравоучения. Отношения – это компромисс.

– Хреново стало, когда Сахарница захлопнулась. – Парень сделался серьезным. – Меня ведь мамка тоже на завод хотела после армии устроить. А тут облом. Ну ничего, не пропали! Баранка вон не хуже сахара кормит. Я недавно мамке стиральную машину купил. С этим… сенсорным управлением. Она, конечно, без очков эти точки не понимает, не туда тыкает. Зато все соседки обзавидовались…

Что ж, Катю можно поздравить. Ее избранник – заботливый сын. Именно из таких получаются заботливые мужья. А вот Алексей Горчаков может и не ответить на звонок матери. Он бывает так поглощен общением с какой-нибудь мисс грудь, что не замечает воя пожарных сирен и языков пламени.