Из Орловской губернии

— Здсь кругомъ верстъ на сто, а то и на другое сто — все лса были, говорилъ мн здшній старожилъ:- лса были дремучіе, а въ тхъ лсахъ не столько звря было дикаго, сколько разбойниковъ. Недаромъ орловцевъ зовутъ «промышленныя головы», а то и другая поговорка есть: «Орелъ да Кромы, — старинные воры; Ливны всмъ ворамъ дивны; Елецъ всмъ ворамъ отецъ; да и Карачевъ на поддачу!».. Вотъ, слыхалъ ты, къ примру взять, Рытикъ едька — чего чего онъ ни длалъ! Поймаютъ его, засадятъ въ грогъ, скуютъ руки ему, ноги, а онъ напишетъ угольками на стн лодку, плеснетъ на лодку водой, сядетъ въ лодку со всми островными, да и поплыветъ куда ему надо! Сколько разъ его ловили, столько разъ онъ пропалъ, да и пропадетъ изъ острога! Насилу догадались: какъ попроситъ пить, такъ дадутъ квасу, а воды хоть распросись — ни ложки… ну, и извели. А еще былъ Кудеяръ; этотъ, гд-гд не разбойничалъ: и къ Калуг, и къ Тул, и къ Рязани, и къ Ельцу, и къ Воронежу, и къ Смоленску — везд побывалъ, везд свои станы разставлялъ, и много кладовъ позарылъ въ землю, да все съ проклятіями: страшный колдунъ былъ. И какою поганой силой владлъ: раскинетъ на берегу рчки, озера, такъ какого ручья, раскинетъ полушубокъ или свиту, и ляжетъ спать; однимъ глазомъ спитъ, другимъ сторожитъ, нтъ ли погони гд; правый глазъ заснулъ, лвый сторожитъ: а тамъ лвый спи, правый сторожи, — такъ въ перемну; а какъ завидитъ гд сыщиковъ, вскочитъ на ноги, броситъ на воду полушубокъ, на чемъ спалъ, и станетъ тотъ полушубокъ не полушубокъ, а лодка съ веслами; сядетъ Кудеяръ въ ту лодку и поминай какъ звали… Такъ и издохъ своей смертью, — никакъ изловить его не могли, какъ такъ ни старались.

— Давно онъ жилъ?

— Давно! Видишь ты: въ Брянск прошла Десна рка, за Брянскомъ дальше Десна рка, до Кудеяра все прямо текла, а при Кудеяр луку дала.

— Какъ луку дала?

— А вотъ, какъ: сперва шла прямо, а посл крюкомъ пошла, крюкомъ выгнулась.

— Отчего же Десна луку дала?

— Вотъ отчего: на самомъ томъ мст, гд теперь лука, былъ дремучій лсъ, и въ томъ лсу Кудеяръ притонъ имлъ, а въ томъ лсу на самомъ берегу на Десн стоялъ дворишко, или два, — такъ выселочекъ небольшой. Въ этомъ выселк жилъ мужикъ степенный, мужикъ настоящій, и онъ порядки по-Божья: людей не забижалъ, дурными длами не занимался, и была у него дочь прераскрасавица-красавица, и полюбилась она этому Кудеярищу-разбойнику; у хорошаго мужика двка-дочь не зашалитъ, и двка-то не такая была, чтобъ прельститься на разбойника. Кудеяръ такъ и сякъ — все его дло не выгораетъ! Захотлъ Кудеяръ двку силкомъ захватить. Присмотрлъ онъ пору-времячко, когда отецъ съ матерью а работу что ли пошли, на крестины ли къ кому, — только во всей изб въ одна эта двка осталась. Глядитъ двка въ окно, видитъ, Кудеяръ въ избу ждетъ; та двери на запоръ и сидятъ ни жива, ни жертва… сталъ Кудеяръ въ двери стучаться.

— Что теб надо? спрашиваетъ двка: — зачмъ пришелъ?

— Пусти, говоритъ Кудеяръ: — надо!

— Да что надо-то?

— А мн тебя надо: съ собой хочу взять, — долго я этого времени дожидалъ! Отвори скорй!

— Не отворю, говоритъ двка:- ступай, разбойникъ этакой, ступай откуда пришелъ!

— А не хочешь волею, рыло воротишь, такъ силою заставлю полюбить!

Какъ сказалъ эти слова Кудеяръ — и сталъ двери ломать; а двка, сама не своя, схватила икону Пресвятой Владычицы Богородицы, что въ переднемъ углу стояла, — схватила да въ окно и выпрыгнула, не успла двка выскочить въ окно, какъ Кудеяръ разломалъ дверь и въ избу смотритъ, а въ изб никого нтъ. Глядь въ окно: видитъ двка къ рчк Десн бжитъ; онъ за ней въ догонку побжалъ; двка отъ него, онъ за ней; совсмъ ужь было догналъ, только двка подбжала жъ Десн и стала молиться: «Матушка, Пречистая Богородица! Матушка, Десна-рка! не сама я тому виною, — пропадаю отъ злаго человка!» — Сказала т слова и бросилась въ Десну-рку; и Десна-рка тотъ же часъ на томъ мст пересохла и въ сторону пошла, луку дала, такъ-что двка стала на одномъ берегу, а Кудеяръ, разбойникъ, очутился на другомъ! Такъ Кудеяръ никакого зла и не сдлалъ; а другіе говорятъ, что Десна какъ кинулась въ сторону, такъ волною-то самого Кудеяра захватила да и утопила.

— А еще про старинныхъ разбойниковъ — про кого народъ здсь не разсказываетъ?

— Да народъ болтаетъ еще про попа Ерему.

— Что, попъ Ерема тоже былъ кощунъ?

— Нтъ, какъ попу можно! попъ крестомъ!

Орелъ, 2-го апрля.

Разсказываютъ еще про разбойниковъ Сироту, Зерина или Зельнина. Сирота зврства не длалъ, больше мошенничалъ; его нсколько разъ ловили, кажется, разъ двнадцать, и онъ каждый разъ находилъ способы уходить изъ острога. Говорятъ, что входя, пойманный, въ судъ, онъ обращался къ судьямъ съ слдующею рчью:

«Господа судьи! вы меня поберегите, я васъ поберегу, такъ-то хорошо будетъ и какъ и мн!»