Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

Сосланных за Байкал, который, скорее, море, чем озеро, их собрали в деревне Чита, на реке Ингода. Климат там не так контрастен, как в других районах Сибири; в самом деле, с 1830 года морозы достигали 28-ми, а самая сильная жара, в 1843 году не превышала 31 градуса. Но главное, что их судьбу делало сносной, это община интеллигентов, страждущих за общее дело, способных жить надеждой и мечтать о грядущей свободе, если не для себя, так, во всяком случае, для родины. Еще им повезло - пусть благословение неба снизойдет на тех, кто пренебрег служебными обязанностями - с проявлением внимания и уважения к ним, чего не было по отношению к другим  ссыльным. Книги, бумага, перья, свет по вечерам - все это допускалось без согласования с начальством. Каторжный труд, как наказание, им облегчали, полагая, что должно быть различие между убийцами и ворами и политзаключенными, и, наконец, оставляли довольно свободного времени, чтобы они совершили благое дело - основали школу; этот след увековечит в умах и сердцах память об их пребывании в крае.

Через несколько месяцев разлуки жены воссоединились с мужьями. С той поры, ссылка для тех, кто обрел дорогих спутниц, стала полуссылкой. Что же касается других членов семей, то император не позволял им и думать о каком-то общении с каторжниками. Он  вызвал к себе отца Пестеля  (Накануне казни сын озадачил отца своим жестким ответом. «Почему ты участвовал в заговоре, несчастный?» - спросил Пестель сына. «Чтобы у России больше не было таких государственных служащих, как вы, отец». - Прим. А. Дюма) - он вызвал отца Пестеля, потерявшего место губернатора Сибири «за взяточничество», и дал ему 50 тысяч рублей (200 тысяч франков на наши деньги. – Прим. А. Дюма), чтобы вырвать его из объятий превратной судьбы, в которых тот оказался. Сверх того, простил  просроченную арендную плату за землю короны, предоставленную ему Александром I на 12 лет. Наконец, брата Пестеля он сделал своим адъютантом.

Почему эта жесткая беспристрастность никогда не приводила к прощению грехов? Чем продиктованы снисходительность к брату Пестеля, щедрость к отцу Пестеля и суровое отношение к другому, такому же, как Пестель? К Батенькову, например.

Вы вспоминаете, что в числе заговорщиков мы называли Батенькова; хорошенько запомните это имя; он - мученик; в сравнении с ним Сильвио Пеллико и Андриане почивали на розах. Скажем сначала, кто такой Батеньков, откуда родом, какая судьба держала его при себе, какая звезда вовлекла его в круговорот. Затем скажем вам, почему и насколько он пострадал.

В России мало законоведов; в этой стране, где защиты обвиняемого не существует, где никакое судебное разбирательство не бывает публичным, где император есть закон, правоведы не только редкость, но и - совсем почти ни к чему. Появился, однако, в начале века один такой редкостный человек, как фруктовое дерево среди степей. Его звали Сперанский. Это был сын попа, единственный талантливый и, может быть, выше того - гениальный человек, который смог выйти из среды греческого клира. Его звали Nadejeda – Н а д е ж д а, то есть Esp;rance (фр.); вы легко получите фамилию Сперанский от слова esp;rance.

Молодого Михаила Михайловича Надежду в добрый час определили в семинарию; еще он окончил Санкт-Петербургскую духовную Академию и в такой степени проявил математические способности, что в 21 год вошел в состав преподавателей точных и физических наук школы Александро-Невской лавры. Вместе с этим он давал уроки в доме князя Алексея Куракина. По протекции этой могущественной семьи, Сперанскому  удалось духовную карьеру заменить карьерой на государственной службе. Он быстро выдвинулся, не столько благодаря протекции князя, сколько благодаря трудолюбию, ясному уму и способностям толковать и применять законы на практике.

В 1801 году, в возрасте 30 лет, Сперанский был назначен статс-секретарем.

В 1803 году ему была поручена организация Министерства внутренних дел шефом этого ведомства, князем Кочубеем.

В 1808 году его привлекли к участию в работе учрежденной Екатериной II и  возобновленной в 1804 году комиссии, занятой кодификацией русских законов, назначили директором канцелярии этой комиссии и членом коллегии Министерства юстиции.

В 1809 году, наконец, его возвели в ранг тайного советника.

Александр, который оценил этот высокий разум, часто общался со Сперанским, в серьезных случаях советовался с ним, охотно воспринимал все, что тот внушал, и оказывал ему полное доверие.