Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

Мы тоже остановились на Поклонной горе; только обратили будущее лицом к прошлому, несущее траур великого разгрома, тогда как армия и Наполеон шли к нему  из прошлого, полные радости, надежды и спеси. Затем возобновили путь и проехали вскоре деревню Veslaina [?], которая принадлежала Борису Годунову; церковь и ее странная башенка построены по его чертежам. Проехали Нару с ее небольшим озером, дарованную Алексеем Михайловичем в 1654 году звенигородскому монастырю св. Саввы. Столбы, увенчанные орлами, указывают, что она принадлежит короне. После - Кубинскую; отара овец входила туда одна, без пастухов; она принадлежала всей деревне, и каждый баран сам отыскивал свою овчарню. Такое же поведение стада коров я наблюдал в Москве; это вынудило меня сказать, что Москва не город, а большая деревня. Вы можете представить себе самостоятельное стадо коров, возвращающееся в Лондон или Париж?

Вечером мы были в Можайске. Там нас заставили три часа ждать лошадей. Это дало нам возможность подняться на возвышенность, где - руины старого кремля, и войти в церковь св. Николая-чудотворца. Святой представлен держащим храм в одной руке и меч в другой.

Проходя через Можайск, Наполеон приказал пощадить церковь. Он остановился на следующий день после битвы на Москве-реке в маленькой деревне, в полулье от Можайска, и 9-го утром ему потребовалась довольно жаркая битва, чтобы взять город. Когда император туда вошел, улицы еще были завалены мертвыми и ранеными русскими.

«Их товарищи, - говорит Ларри в «Воспоминаниях», - бросили своих без какой-либо помощи. Трупы несчастных лежали среди живых».

Весьма удивительно видеть Ларри поражающимся этому зрелищу, которое должно было часто представать его взору.

Император остается в Можайске с 9-го по 12-е. Он облюбовал под жилье или, скорее, каптенармусы-писари выбрали для него большой недостроенный дом без дверей, но с закрытыми окнами. Туда привозят несколько печей, так как ночи уже холодные. Император занимает весь второй этаж.

Это большой белый дом на площади, к которому с двух сторон ведут ступени. Наполеон желает возобновить там кабинетные работы, прерванные пять дней назад, но три последние ночи привели его к такой потере голоса, что он не может говорить. Он вынvжден писать; семь секретарей, в том числе граф Дарю, принц Нешательский, Маннваль и Фен, пытаются дешифровать его недешифруемый почерк. Это там он составляет бюллетень битвы, пишет императрице и создает циркуляр епископам, чтобы всей империей пели Te Deum – Тебе, Господи. То, что особенно удерживает Наполеона в Можайске, так это страх остаться без боеприпасов. С одной нашей стороны сделана 91 тысяча пушечных выстрелов. Лишь заверенный докладом генерала Ла Рибуассьера, что 800 артиллерийских повозок только что прибыли из Смоленска, император покидает Можайск.

Только в три часа утра мы добываем лошадей и продолжаем нашу дорогу. На рассвете оставили позади Ферапонтов [он же Лужецкий] монастырь, который был превращен французами в госпиталь и снабжен бойницами. Затем - деревню Горки, принадлежащую короне, бывшую во время Бородинской битвы штабом главнокомандующего - генерала Кутузова. Между Горками и Бородино пересекли Колочу [или Колочь, речку] - один из пяти ручьев, которые бороздят поле сражения, и все пять кажутся предопределяющими место, где протекают, для фатального исхода людских судьеб. В самом деле, вот названия этих пяти речушек, которые никто не догадался перечислить до меня: Колоча (Битва), Огник, Стонец, Война [приток Колочи], Сетоква (Стенания).

За Бородино повернули направо и явились просить гостеприимства, к тому же предложенное, в Романцево.

В один из вечеров в Петровском парке я сказал в присутствии молодого офицера, прапорщика Измайловского полка Жоринова, что намерен совершить паломничество на поле брани на Москве-реке.

Он тут же написал одному из друзей, гвардейскому полковнику Аршеневскому, который живет в прелестном доме в трех верстах от места сражения, чтобы посвятить его в мой замысел. Восемь дней спустя я получил письмо месье Аршеневского, предоставляющего свой загородный дом и экипаж в наше распоряжение. Мы согласились и прибыли. Нас приняли тем радушнее, что не верили в мою поездку в Бородино, полагая ее для нас ничего не значащей. Импровизировали обед и выделили домик для ночлега.

Наутро мы поехали в экипаже полковника. Кроме того, слуга держал взнузданными двух лошадей на случай посещения мест, куда не попасть в экипаже.

Я попросил полковника приказать кучеру сделать поворот и подъехать к полю сражения той дорогой, какой пришла французская армия, чтобы увидеть равнину в том же аспекте. Кучер доставил нас чуть ли не к Колоцкому монастырю.

С колокольни этого монастыря, как только русские были выбиты из него нашими солдатами, Наполеон изучает местность и будущее поле битвы. День 5-го проводят, чтобы взять Шевардинский редут, что возвышается на крайнем слева [справа] круглом холме. Несмотря на ожесточение русских, которые трижды атакуют, опорный пункт из наших рук не перешел к ним.