Из Парижа в Бразилию по суше

Луи Буссенар ИЗ ПАРИЖА В БРАЗИЛИЮ ПО СУШЕ

Часть первая ЧЕРЕЗ ЕВРОПУ И АЗИЮ [1]

ГЛАВА 1

Внезапная остановка. — Смелый поступок капитана Еменова. — Водолазы в скафандрах. — Чудовищный приказ. — Каторжники под конвоем. — Ссыльные. — Отверженные. — Песня русских каторжан. — На допрос. — Пристрастие в суждениях. — Упоминание о Бразилии. — Путешественники или заговорщики? — Русские или французы?

— Стой! — Повелительный голос рассек, словно хлыстом, серую мглу.

— Что там еще? — долетело из саней, мчавшихся во весь опор. И хотя кучер не знал языка, на котором была произнесена эта фраза, интуитивно он тотчас схватил ее смысл.

— Да ничего, — ответил возница, продолжая нещадно гнать лошадей. — Эй, залетные!

— Стой! — повторил угрожающе тот же голос.

— А ну, смелей, голубчики! — кричал ямщик, надеясь проскочить мимо.

Но тут грянули выстрелы, и сквозь тяжелые хлопья падавшего снега блеснули стволы ружей. Сани едва не наткнулись на штыки стоявших полукругом людей. Перепугавшись, кучер попытался притормозить, переходя, как и все русские мужики в таких случаях, на странное тремоло:[2]

— Тпру-у-у!

Вожжи, которые извозчик натянул что есть мочи, лопнули. Казалось, катастрофа неминуема, но наперерез коням бросился высокий человек, в длинном тулупе и меховой шапке, сдвинутой на лоб.

Обычно в русские сани запрягают тройку лошадей: посередине, меж оглоблями, — сильного и быстрого коренника, по обе стороны от него — лошадей помельче, но идущих тем же аллюром. Оглобли соединены высокой подковообразной дугой с подвешенным в центре колокольчиком, оглашающим своим звоном многие километры. Крепко охваченному упряжью, крепящейся к оглоблям и дуге, и вынужденному при натянутых вожжах держать морду вверх, кореннику не повернуть шею ни вправо, ни влево, тогда как пристяжные могут, обернувшись, увидеть кучера.

Внезапно появившийся незнакомец, похоже, хорошо знал поведение животных в упряжке: не колеблясь ни минуты, он железной хваткой сжал кореннику ноздри — самое чувствительное место у лошади, и тот упал на колени.

Сани, продолжая движение по инерции, подпрыгнули и перевернулись, несмотря на специальные брусья, приделанные по бокам для устойчивости. Извозчик, сидевший, как обычно, на облучке, полетел в снег.

— Ну что, ребятки?! — произнес тем же командным, но уже с примесью иронии, тоном смельчак, остановивший коней. — Вздумали улепетнуть от самого капитана Еменова?! Слишком молоды еще, ангелочки! Да-да, слишком молоды, чтобы объегорить старого сибирского волка! Ну а теперь выбирайтесь — и ко мне! Живо!

Из-под саней раздавались стоны. Ездокам непросто было выполнить приказ грозного капитана.

— Ну а вы что стоите? — бросил он солдатам. — Чем пялить глаза, разберитесь с колымагой! Вытащите бедолаг, войдите в их положение!

Солдаты, из казаков, стоявшие полукругом, тотчас накинулись на повозку: били прикладами, руша каркас, сдирали плотную внутреннюю обивку из фетра, швыряли на снежный ковер поклажу. Именно так, очевидно, поняли они приказ «разобраться с колымагой».

Капитан Еменов бесстрастно взирал на валявшиеся в причудливом беспорядке чемоданы из мягкой кожи, тулупы, подбитые каракулем шубы, валенки, подушки, матрасы, мешки и кулечки, консервные банки, конусовидные головки сахара, колбасы, бутылки водки, коробки с печеньем и чаем, топоры, молотки, веревки и распростертые недвижно тела приезжих, выглядывавшие из-под клади, припасенной в расчете на длительное путешествие по бескрайним студеным просторам.

Мы сознательно не касаемся пола горемык, поскольку определить его в тот момент не представлялось возможным: путники были столь заботливо укутаны в меха, что стали толще по меньшей мере вдвое и напоминали, скорее всего, водолазов в скафандрах.

— Ни рукой, ни ногой не шевелят! — пробормотал офицер. — Неужто преставились?

Но тревога оказалась ложной: казаки хорошенько встряхнули злосчастных ездоков, распахнули им одежды, растерли снегом лица и руки, и бедняги, громко чихнув, возвестили о своем возвращении из небытия.

— Где мы? Что, черт возьми, происходит?! — воскликнул кто-то по-французски.

— Право, понятия не имею, — раздалось в ответ.

Увидев, что сани разломаны, вещи разбросаны, а взмыленных лошадей, мелко дрожавших от холода, держат под уздцы солдаты, первый из пострадавших возмутился:

— Опять все не так! Ну и страна! И где этот кучер? Я пожалуюсь властям! Кто здесь за главного?