Из Парижа в Бразилию

— Извольте, господин консул, — отвечал с готовностью метис. — Вот они.

Консул распечатал конверт и вынул из него несколько бумаг. Взгляд его упал на одну из них, написанную по-английски и с приложенною к ней большой печатью.

Консул развернул бумагу и быстро пробежал глазами.

Он вздрогнул, точно по его телу пробежал электрический ток.

То был известным нашим читателям охранный лист, выданный Жюльену английским министром лордом Б.

— Ну, мой милый, у вас такая рекомендация, какие мало у кого имеются. Тут есть из-за чего взорвать на воздух целый город и опустошить целую провинцию. — Молодой человек, ваши господа спасены!

— О, господин консул! — воскликнул метис. — Как вы добры, как великодушны!

— Тут не о доброте вовсе речь и не о великодушии. Я исполняю только долг. В силу этого документа я обязан министерским приказом взять немедленно ваших господ под высокое покровительство Ее величества Королевы Великобритании. Оставайтесь пока у меня, а я приму меры… Впрочем, какие же тут нужны особенные меры? Просто потребую освобождения — вот и все.

— Ну, а если вам откажут, господин консул?

— Мне-то откажут? Консулу Ее величества? Это немыслимо!

— Если прямо не откажут, начнут тянуть время… и потихоньку отравят их… Граф де Кленэ именно приказывал не поднимать тревоги, покуда мы не будем в силе.

— Покуда не будем в силе! — вскричал консул, засмеявшись. — Да, пожалуй, вы правы. Но через неделю, даже раньше, мы будем в большой силе. Я ожидаю на днях военный корабль Ее величества.

-

Наступил пятый день.

Эстеван, все время с тоской всматривавшийся в морскую даль, влетел, как пуля, в кабинет консула:

— Корабль!.. Пароход!..

— Какой флаг? — спросил консул.

— Не знаю… кажется, такой же, как здешний.

И метис указал рукою на потолок. Консул подошел к окну. К пристани подходил стройный корабль. На буг-шприте его гордо развевался английский военный флаг.

— Ура!.. — вскричал консул. — Это тот самый корабль, которого я ждал: корвет «Scottia», под командой сэра Колина Кэмбля. Кричите и вы «ура», молодой человек. Ваши господа спасены. Теперь уж можно сказать наверное, что спасены.

Корабль между тем выбрал место для стоянки и бросил якорь.

Консул уложил бумаги Эстевана в герметическую жестяную коробку и предложил метису отправиться с ним на пристань и вместе сесть в бочку.

Капитан корвета, молодой стройный офицер, белокурый, матово-бледный, с голубыми глазами, бесстрастно взирал на торжественное путешествие консула в бочке на корабль.

Ступив на борт корвета, тот приблизился к капитану и отвесил ему глубокий и церемонный поклон.

— Имею честь засвидетельствовать свое почтение сэру Колину Кэмблю.

— Добро пожаловать, дорогой мистер Гоуитт. Очень рад вас видеть. Оказывается, вы уже водворились на этом негостеприимном берегу.

— Берег действительно негостеприимный. Он даже хуже, чем вы предполагаете. Я ожидал все-таки найти здесь цивилизованных людей, а между тем это какая-то дикая орда.

— Что вы! Неужели вам здесь не оказали уважения, соответствующего статусу дипломатического представителя Ее величества?

— Тут не обо мне, собственно, речь… но это все равно. Дело такое, сэр Колин, что вашим пушкам, быть может, придется заговорить. Удивительного в этом ничего не будет.

— Объясните ваши слова, мистер Соуитт, — бесстрастно возразил капитан, в глазах которого, однако, как будто что-то блеснуло.

— Прежде чем приступить к объяснению, я прошу вас просмотреть вот эти документы. Шесть дней тому назад мне передал их молодой человек, приехавший со мною на корвет… Не угодно ли?

Командир корвета «Scottia» пересмотрел поданные ему бумаги.

— И этот джентльмен, — заговорил сэр Колин Кэмбль, складывая бумаги, — просит британской помощи?

— Да, капитан, и не без основания, потому что положение обоих путешественников отчаянное, как это вы сами можете видеть из писем…

— Ну, из этого неприятного положения они выйдут менее чем через три часа, за это я вам ручаюсь, мистер Гоуитт, — ручаюсь, хотя бы для этого мне пришлось обратить весь город в груду развалин и пепла… Лейтенант, прикажите выставить боевые сигналы… Канониров к орудиям. Сорок человек морской пехоты приготовить к высадке… раздать по двести патронов на человека.

— Но, капитан, ведь это объявление войны… Нужно сначала послать ультиматум.

— Ультиматум?.. Передайте его вы лично и возвращайтесь в консульство. Я буду следить за консульским флагом: если вы его спустите, я открою огонь.

— All right!

Сэр Колин Кэмбль удалился в свою каюту, пробыл там с четверть часа и вернулся наверх уже в полной парадной форме, держа в руках только что составленную бумагу, которую и передал Гоуитту.

Это был ультиматум властям города Трухильо с требованием немедленного освобождения французских путешественников.