...из пены морской. Инверсионная теория антропогенеза

Задача врача заключается в том, чтобы «вкатить шар» обратно в гору, при том, что он не хочет катиться вверх и постоянно стремится скатиться в свой полуживотный уют. Можно представить себе, какой это Сизифов труд.

Теряя перспективы, «психохроники» не осознавали этого и были вполне счастливы. Человек без перспектив не может быть счастлив. Сознание — величина векторная, а устойчивое патологическое состояние психики — скалярная. Идиот не потому идиот, что не умеет читать и писать, а потому, что он счастлив в том, что нормальный человек с ужасом отвергает: в тупике без всяких перспектив. Однако сам идиот этого не понимает и подсознательно прикладывает усилия к тому, чтобы его не вывели из состояния устойчивого патологического равновесия. Он адаптирован, он приспособлен, он живет, даже не зная, что живет. И это, если хотите, высший комфорт. Ибо знание о жизни подразумевает параллельное знание о смерти.

Если бы УПС было болезнью, ни о какой адаптации не могло быть и речи. Болезнь — это нечто приобретаемое, устойчивое патологическое состояние представляет собой нечто восстановленное, является рекапитуляцией после-животного и не-до-человеческого. Это нечто такое, с чем вполне можно жить и если бы не современные представления о нормали, данная аномалия была бы высшей формой психики, чем она некогда и являлась. У животных в принципе не может наблюдаться УПС, потому что им нечего рекапитулировать, для них любая психическая аномалия - это болезнь, приводящая в конечном счете к гибели (например, бешенство). Только у человека может наблюдаться устойчивое патологическое состояние, как фактор адаптации к среде.

2. Синтез сознания

Вторая инверсия должна была сопровождаться морфологическими изменениями, смысл которых должен был заключаться в сближении двух «автономий» одной ЦНС, из которых вначале должна была образоваться «конфедерация», потом «федерация», потом унитарное «государство» и даже деспотат. О «тирании» приходится говорить, памятуя о том трансфере, который обеспечивает единство нашей психики, а источником его является деспотическая требовательность доминирующего «Я».

«Полушария обмениваются информацией через скопление нервных волокон, называемое мозолистое тело» (41, с. 120).

Мозолистое тело является главной кортикальной комиссурой. Оно наличествует у всех млекопитающих, за исключением самых низших представителей класса. Плотность волокон, составляющих этот сгусток, одинакова у животных и человека, а вот их число чрезвычайно вариабельно. В связи с одинаковой плотностью волокон можно судить о степени развития мозолистого тела по площади сечения. У ежа оно 1,85 мкм², у крысы 4-5 мкм², у человека 753 мкм². Общее число нервных волокон в мозолистом теле мозга человека достигает астрономической цифры 200-350 миллионов (Блинков, Глезер, - 7, с.222).

Еще немного анатомии. Выше говорилось о том, что в последнее время морфологи пересматривают традиционные представления об архитектонике мозга, которые базировались раньше, в основном, на иерархии нейронов. Считалось, что уровень сложности устройства самих нервных клеток и дендритных систем является основным показателем уровня интеллекта. Начиная с Лешли, начался пересмотр старых представлений, источником которых являлся лабораторный микроскоп.

Специалисты начали говорить о том, что самым «отчетливым признаком уровня развития животного» является «величина соотношения саггитальных сечений мозолистого тела» при том что, плотность волокон, образующих мозолистое тело «примерно равна у человека и животных (400 тысяч в 1 мкм сечения)» (7, с.222).

Немалую роль в пересмотре старых представлений сыграла психология, изучавшая поведение животных, а также этология, особенно развившаяся во второй половине 20 в. Практика, являющаяся, как известно, критерием истины, показала неистинность лабораторных классификаций. Сложность нейронов зачастую отражает не уровень интеллекта, а их — нейронов - узкую специализацию, совершенно не влияющую на интеллект. Наступило время следующих заявлений «узких» специалистов-мозговедов:

«Внутренняя структура неокортекса в целом является более единообразно построенной, чем предполагали раньше, и отличие в цитоархитектонике и функциях коры мозга отражает специфику организации связей» (7, с.224).

Или: «антропогенетическая перестройка мозга касалась прежде всего обогащения и качественной реорганизации систем связей» (8, с.113).

Делаем вывод: уровень интеллекта определяется не специализацией нейронов, а их общим количеством и качеством связей. Процесс становления сознания человека — это прежде всего развитие системы связей на уже имеющейся клеточной базе.