Из пепла

Что-то болезненно сжалось в груди, и я притянул ее в объятия. Она сказала, что не имеет значения, будь Роб хоть трижды отцом Луны, и я ей поверил.

Но было еще кое-что.

Нечто другое.

Это было неизгладимое доказательство на ее теле, которое останется там до конца наших дней. И это значило для меня больше, чем она могла себе представить.

– Я так тебя люблю.

– Ты и я, Изон. Давай сорвем пластырь, войдем туда и поиграем с нашими детьми, подарим им лучшую жизнь из возможных – и никогда больше не будем оглядываться назад. – Она отстранилась, усаживаясь на свое сиденье, и протянула мне руку. – Давай телефон.

С бьющимся в горле сердцем я посмотрел ей в глаза и передал телефон.

Будет больно.

Это абсолютно точно убьет меня.

Но рядом с Бри, держащей меня за руку, я не чувствовал, что задыхаюсь под тяжестью этих результатов.

– Ты готов? – спросила она, используя свободную руку, чтобы зайти на почту на телефоне.

– Если к такому можно быть готовым.

Со странным чувством спокойствия, охватившим меня, я опустил голову и уставился на ноги, представив перед глазами лицо моей улыбающейся девочки. Она счастлива. Она здорова. Она сейчас дома и ждет, когда вернется ее папа. Ничто другое не имеет значения.

– Изон! – ахнула Бри.

Я сжал ее руку.

Вот оно. Просто держись, Изон. Уже почти конец.

В течение секунды, которая, казалось, длилась вечность, она вела себя пугающе тихо. Я даже не был уверен, что она дышит. Единственным звуком внутри машины было биение моего сердца.

Глубокий вдох. Это не имеет значения. Это ничего не меняет. Нервный выдох.

– Боже! – почти закричала она, и ее голос эхом отразился от стекол. И после этого Бри произнесла два слова, которые каким-то образом залечили все раны, что у меня когда-либо были или когда-либо будут. – Она твоя.

Я повернул голову так быстро, что было удивительно, как я не сломал себе шею.

– Что?

Она громко засмеялась, и слезы радости полились из ее глаз.

– Она твоя. Луна твоя. Смотри. – Она сунула мне в лицо телефон, и, конечно, с вероятностью 99,999997 процента я являлся отцом Луны.

В полном неверии я выхватил телефон и прокрутил страницу вниз, ища ее с Мэдисон результаты. Может, произошла ошибка. Если я потеряю бдительность и позволю себе хотя бы на минуту поверить в это, а потом все окажется ошибкой, я не переживу возвращения в реальность.

Вероятность того, что у Луны и Мэдисон одинаковые родители, равнялась заставляющему сердце остановиться, эйфорическому, большому, жирному и чертовски великолепному нулю.

– Вот черт, – издал я утробный звук, и облегчение было таким ошеломляющим, что все мое тело задрожало. – Она – мой ребенок. Она моя. Все закончилось, и она моя.

Я перевел взгляд на Бри. Она прикрывала рот рукой, из ее глаз текли слезы, но мне не нужно было ничего видеть, чтобы знать, что на ее лице красовалась широкая улыбка.

И конечно, я понимал, хотя она, возможно, никогда в этом не признается, что Бри тоже испытала сильное эмоциональное потрясение от этих результатов. Но всепоглощающее счастье, излучаемое ее потрясающим лицом, предназначалось мне, и если я бы уже не был по уши влюблен в эту женщину, то в этот момент я бы понял, что пути назад нет.

Мы с Бри еще немного посидели в машине.

Смеясь. Обнимаясь. Целуясь.

Утопая в незнакомом нам до сегодняшнего дня ощущении хороших новостей. Покончив с этим, мы вышли и показали Робу и Джессике самый большой фак, который только могли. И вошли в дом, к нашей семье.

Глава 21 Бри

В течение следующих шести недель жизнь была хороша. Даже нет. Вычеркните это. Жизнь была невероятно хороша.

Когда аудит налоговой службы остался позади, работа в «Призм» потекла в нормальном темпе. Я наняла новую команду, чтобы обеспечить себе большую гибкость, и блаженно вернулась к работе с девяти до пяти настолько часто, насколько могла. Изон по-прежнему много выступал, но с окончанием лета его выступления ограничивались лишь выходными.

Мы наконец-то отвезли детей в приют, откуда они взяли кота. Выбор оказался легким. Там был маленький черно-белый котенок, который ворвался в нашу семью в ту же секунду, как мы переступили порог. Он играл с Ашером, гоняясь за ним повсюду, как собака, а потом играл роль тряпичной куклы, пока Луна и Мэдисон возили его по комнате в приюте. И да, конечно, надо признать, что я сперва не хотела никаких котов, но пока Изон заполнял документы, котенок, которого мы опрометчиво назвали Орео, свернулся калачиком у меня на коленях и заснул. Это была любовь с первого мурлыканья.