Из пепла

Остаток дня был сумасшедшим. Я провел четыре часа за репетицией с женщиной по имени Джо, в то время как по меньшей мере восемь скептически настроенных мужчин и женщин толпились в углу. Леви владела лейблом «Даунсайд Ап Рекордс», поэтому я предполагал, что последнее слово всегда было за ней, но подозревал, что предложение Леви заменить суперзвезду Генри Александера мной – Безымянным Изоном – не встретило одобрения среди ее команды. Однако если они хотели по-настоящему исполнить «Переворачивая страницы», песню о любви, потере и продолжении жизни – песню, которую я написал задолго до того, как познал настоящую глубину всех этих эмоций, – не было другого человека на Земле, который мог бы исполнить ее искреннее, чем я.

Я играл в комнате, полной приглушенных разговоров. И мне было совершенно наплевать, о чем они говорили. Я следовал зову своего сердца и позволил музыке говорить самой за себя. Когда я наконец закончил, все согласились поменять аранжировку, чтобы я мог играть на пианино, вместо того чтобы заменять Генри на гитаре. Я умел играть на обоих инструментах, но, если я хотел, чтобы мир запомнил мое имя, лучше всего было сыграть на клавишах из слоновой кости.

После того как все, как мне показалось, убедились, что я не был полным неудачником, меня отвезли в «Стейплс Центр», где провели примерку, сделали прическу и слегка подкрасили, а после отправили по коридору с прессой. Они понятия не имели, кто я такой, и большинство из них даже не пытались притворяться, что знают. Почти каждый вопрос вращался вокруг того, откуда я знаю Леви. Но правда была в том, что я ее не знал.

Она была вне зоны действия доступа весь день, но, когда в тот вечер меня высадили у отеля, я получил дюжину сообщений от разных людей с моим плотным распорядком следующего дня, который начинался задолго до восхода солнца.

Все это казалось каким-то нереальным.

Напряженным.

Чертовски пугающим.

Но я наслаждался каждой чертовой минутой.

Бри уже спала, когда я зашел в нашу комнату. Я так устал, что у меня даже не хватило сил, чтобы воспользоваться моментом и кроватью отеля, находясь за две тысячи миль от детей.

– М-м-м, – промурчала она, когда я забрался под одеяло. – Как все прошло?

– Это сумасшествие. Невероятное. Утомительное. – Я поцеловал ее в плечо. – А сейчас еще и идеальное.

– У меня тоже, – пробормотала она, переворачиваясь на другой бок, кладя голову мне на грудь и снова засыпая.

Я не понимал, как ей это удавалось.

У меня были отношения раньше. Черт возьми, я даже был женат.

Но с Бри все было по-другому. После целого насыщенного дня, проживая ту жизнь, о которой я мечтал большую часть моего пребывания на Земле, возвращение домой к ней все еще оставалось моим самым любимым моментом.

* * *

– Изон! Изон, посмотрите сюда.

Я сжал руку Бри и поднял другую, чтобы помахать своре папарацци, разбивших лагерь возле места вечеринки Леви. Когда я проснулся этим утром, ни один человек не знал, кто я, но теперь, после бурных оваций величайших звезд мира, мое имя стало известно всем.

И, к большому облегчению Бри, никто пока не называл меня Истон.

Выступление имело большой успех, а для меня еще и стало практически религиозным откровением. Когда зажегся свет, осветив Леви в вечернем платье до пола, сшитом так, будто это страницы из книги, с массивным шлейфом, занимавшим почти половину сцены, и меня в дизайнерских черных джинсах, сером приталенном жилете и белой рубашке на пуговицах с рукавами, закатанными до локтей, я тут же ожил за ониксово-черным роялем.

Леви не зря называли принцессой поп-музыки. Она держалась с грацией королевской особы, наделенной могуществом и опытом. Но за кулисами она была обычным человеком с большим сердцем. В течение первых двадцати минут нашей встречи она расспросила меня о моей семье, а затем присела рядом, чтобы посмотреть фотографии детей в моем телефоне. Наши голоса отлично сливались воедино, ее страстность прекрасно гармонировала с моим стилем резкого соула. Учитывая, какой известной стала «Переворачивая страницы», я беспокоился о том, чтобы соответствовать стандартам, заданным Генри Александером, но, если я в чем-то и подкачал, никто не подавал виду.

– Это невероятно, – сказала Бри, когда здоровенный охранник, не задав ни единого вопроса, распахнул перед нами дверь.

Я накрыл ее руку своей и улыбнулся.

– Я знаю. Уже полночь, и мы все еще не превратились в тыквы. Кто бы мог подумать?

Она смеялась, пока мы проходили по коридору, знакомясь с представителями музыкальной индустрии.

Бри внезапно замерла, резко потянув меня за руку.

– Боже мой, это же Шон Хилл? О-о-о, мама дорогая, это ведь он.

Посмеиваясь, я наклонился к ней поближе.

– Да, и после того, как твой парень услышал этот стон, мы останемся на этой стороне до конца вечера.

– Я же не предлагаю тебе пригласить его в наш гостиничный номер для секса втроем. Но, может, хотя бы фотку сделаем, чтобы отправить Джиллиан. Она передала мне целый список людей, которым я должна подсунуть ее номер телефона за эти выходные.

Я скривил губы.

– И двадцатидвухлетний Шон Хилл тоже в этом списке?

Бри пожала плечами.