Из пережитого в чужих краях. Воспоминания и думы бывшего эмигранта

Одно из приглашений осталось у него на руках. Для следователя этого достаточно: иностранец О. называет себя врачом, значит, он занимается врачебной деятельностью.

Через три недели после этого О. занял место на скамье подсудимых парижского исправительного суда. Эту скамью до него занимали многие десятки русских врачей, профессоров.

Удивительную картину представляли собою некоторые заседания суда. Секретарь монотонным голосом читает изложение того или иного «дела», коих за день рассматриваются многие десятки: проститутка, учинившая на улице скандал; хулиган, устроивший пьяный дебош в ресторане; прохожий, перешедший улицу в неположенном месте и обругавший полицейского, сделавшего ему замечание; пассажир, не уплативший за проезд в автобусе и толкнувший в грудь кондуктора. И среди них в порядке очередности «некто В.Н. Сиротинин, незаконно занимавшийся врачебной деятельностью», или «некто» Иванов, Петров, Сидоров, тоже занимавшиеся той же деятельностью…

Адвокат «некоего Сиротинина» пускает в ход все свое красноречие в целях оправдания своего подзащитного. Он потрясает в воздухе переведенным на французский язык дипломом клиента; читает длинный список его научных работ; указывает на то, что имя профессора Военно-медицинской академии В.Н. Сиротинина известно врачам-терапевтам всего мира; напоминает, что его клиент имел звание лейб-медика его величества русского императора; что он пользовал президента Французской Республики Пуанкаре, когда тот приезжал в Петербург и у него заболел живот от обильного русского угощения и русской водки; наконец, что его подзащитный действовал из самых гуманных побуждений и никому не нанес какого-либо ущерба.

Судьи с застывшей миной холодно выслушивают адвоката. Председатель суда, обращаясь к нему, говорит бесстрастным голосом:

– Все это так, дорогой адвокат, но мы – рабы закона. Установлено, что ваш подзащитный занимался врачебной деятельностью незаконно. Это – все. Остальное нас не интересует. Статья такая-то… Штраф полторы тысячи франков. Следующий!

В обстановке постоянного ожидания стука в дверь прошло двадцать с лишним лет. О возвращении на родину думали лишь единицы из всей массы врачей, занесенных вихрем бури во Францию. Некоторые из них поставили целью упрочить свое положение во Франции. Лишь немногим это удалось. Я должен отметить, что французские законы запрещали заниматься врачебной деятельностью не иностранцам, как таковым, а врачам, не имеющим французского диплома. С получением его и выполнением некоторых финансовых формальностей иностранцы это право получали.

Как же врачу-иностранцу, имеющему врачебный диплом своей страны, получить французский диплом?

Для этого он должен, согласно французским законам, прежде всего сдать на протяжении двух лет на двух весенних сессиях bachot (экзамен на аттестат зрелости), чтобы получить степень бакалавра. После этого поступить на третий курс медицинского факультета одного из французских университетов и пройти полностью все три года студенческого обучения в клинике.

Короче говоря, с момента, когда вы решили легализовать ваше положение как полноправного врача, до момента, когда вы достигнете вашей цели, пройдет пять лет.

И это при условии, что у вас нет провала ни на одном экзамене. С провалами вам придется ждать желанного момента гораздо дольше. Нужно было очень много для того, чтобы этого момента достичь. Этого «многого» у бедствующих врачей-эмигрантов как раз и не было. Имя этому «многому» – деньги.

Чтобы выдержать экзамен на аттестат зрелости, вы вынуждены пользоваться в частном порядке в течение двух лет уроками, советами и указаниями педагога из любого парижского лицея (средней школы). По некоторым соображениям, о которых будет сказано ниже, вы будете платить ему за эти уроки упятеренный или удесятеренный гонорар.

После получения степени бакалавра вы поступаете в университет на третий курс медицинского факультета (ваш русский диплом врача дает право на зачет первых двух курсов). В течение последующих трех лет вы на положении студента должны посещать лекции и практические занятия, предусмотренные программами. На работу, связанную с добыванием хлеба насущного, времени не останется. Вы сможете просуществовать все эти пять лет только в том случае, если обладаете большими средствами.

Нужно ли говорить, что среди массы бедствующих русских парижских врачей этими средствами обладали лишь единицы?

Достаточно сказать, что из 400 с лишним врачей, состоявших членами Общества русских врачей имени Мечникова, на этот шаг отважилось только 14 или 16.

Удивительную картину представляла подготовка к bachot и студенческие занятия 50- или 60-летних «студентов», имевших дипломы российских медицинских факультетов, 30 или 40 лет врачебного стажа и звание доктора медицины, профессора университета или Петербургской военно-медицинской академии.

«Провалов» у этих седовласых экзаменующихся при сдаче ими bachot никогда не бывало. На это имелась очень веская причина.