Из персидско-таджикской поэзии

Нет вина веселья в чаше неба, да и надо просто быть глупцом,
Чтобы думать, будто может в чаше быть вино, коль чаша кверху дном.
Лишь невежда называет счастьем выгребную яму – этот мир.
Так ребенку кажется опухший сановито-важным толстяком.
Никому не сшила одеянья из нетленной вечности судьба.
Жизнь – халат парадный, жаль – короткий, и к тому же сшит непрочным швом.
Ветке, перегруженной плодами, угрожает камень подлецов.
В этом мире счастлив неимущий, что забот не знает ни о чем.
Перед нами узкая дорога, ночь темна, разбойники вокруг.
Проводник в дороге жизни нужен, чтоб с пути не с сбиться непутем.
Пусть садовник в юности прививки сделает, как саженцу, тебе,
Коль вкусить хорошее мечтаешь в сем саду, давно поросшем злом.
Кто, Джами, над бренностью вознесся и в пути утратил «мы» и «я»,
Может быть по внешности началом, а по сути может быть концом.

* * *

Зонтик от солнца под куполом неба весенние тучки раскрыли
На изумрудной подстилке тюльпаны-рубины шатры водрузили
Что о тюльпане сказать? Он блестящий красавец в багряной рубахе,
Свежею кровью убитых влюбленных смочивший подол в изобилье.
Нет, я не то говорю. Он красавец, взметнувший над травами пламя
Огненных ран умерщвленных сердец, чья нетленна любовь и в могиле.
Донышко чаши его золотое обильно присыпано чернью,
Точно Заллах забросал Фаридуна сокровиша черною пылью.
Диву даюсь, наблюдая, как ветер на воду наносит узоры,
Сотни рисунков – без чар колдовства, без малейших усилий,
В зеркале вод отражение трав с рамкой тронутой патиной, схоже.
Зеркало плеса – сиянье сердец, тех, с которых печаль соскоблили.
Ночь лепестковой чадрою завесила сад, чтобы утром просохла,
После того как ее постирала в ущербного месяца мыле.
Падает в чашу тюльпана роса, и бессмертные строки о камне,
Брошенном в чашу Маджнуна Лайли, зазвучали воскресшею былью.
Слово твое, о Джами, на весах дружелюбия взвешено точно.
В слове завистников нет равновесия, гири поставить забыли.

Кыт'а.

Я поднял выю помыслов высоких,
Освободившись от ярма стяжанья;
Презрел богатства, власть. Мне светит бедность:
Пред ней, как ночь пред солнцем, тьма стяжанья.

* * *

Ты дружбы не води с людьми глупей тебя,
Достойнейшим всегда внимай, благоговея.
И сам не докучай тем, кто мудрей тебя:
И мудрый хочет быть с тем, кто его мудрее.

* * *

Разочарован я: порядочных людей
Не вижу наяву, не вижу в сновиденьях.
От солнца жарким днем я в тень спешу скорей:
Мне не жара страшна, своей боюсь я тени.

* * *