Из первых уст…

Маргарита Терехова – это женщина, в которую я был влюблен, влюблен сейчас и буду всегда любить – в самом высоком смысле этого слова. Да, она непредсказуема. Она – фурия! И вместе с тем она – трогательная, ранимая, нежная. И я, как мог, пытался уберечь ее от всяких неприятностей и трудностей, которые на съемочной площадке часто случаются. Несмотря на то что я живу в другом городе и мы не слишком часто общаемся, я все время думаю о ней. Ведь это по сути от нее зависела в какой-то момент моя актерская судьба: в «Собаке на сене» я снимался потому, что Маргарита Терехова настояла! Дело в том, что Ян Борисович Фрид, через два-три дня после начала съемок решил снять меня с роли за… профнепригодность! И только благодаря вмешательству Тереховой я остался на площадке. И, как мне кажется, моя к ней любовь и признательность видны на экране. Она врывалась на съемочную площадку – стройная, с развевающимися волосами, как шекспировская Катарина. И я все время бежал за ней, приноравливаясь к ее летящей походке. Да, она сложная – но к ней важно найти подход, и мне казалось, что я нашел его. Я ее бесконечно смешил, и она так хохотала, что у нее (как ей, впрочем, только казалось) что-то там портилось в гриме. «Боярский опять мне мешает гримироваться!» – с этой фразой она все время гоняла меня с площадки. Основная моя задача была – привлечь к себе ее внимание вне фильма, доказать ей свою состоятельность. И я думаю, что фильм получился именно благодаря тому, что она – это она. В ней удивительно то, что она свободна и независима – везде и всегда. В ней есть необузданность, страсть, энергетика. Я обожаю ее и как женщину, и как актрису, и как режиссера, и как человека.

Михаил Боярский

Меня очень часто спрашивали, возникли ли у нас с Михаилом Сергеевичем Боярским какие-то особые, более чем дружеские, отношения во время работы над фильмом «Собака на сене».

Что касается меня, то партнера по фильмам или спектаклям я воспринимаю как товарища в самом исконном смысле слова. Влюбленность мне всегда мешала в работе. Так что с моей стороны к Мише был интерес, но о любви и речи быть не могло. Мне было не до этого, я с ним только по делу общалась. Влюбленность с его стороны, может быть, и была, потому что, мне кажется, Миша влюбляется во всех партнерш, с которыми работает. Вообще, он очень влюбчивый.